Генерал от инфантерии Н.Д. Артамонов:
«Жизнь – Родине, честь – никому!»

К 180-летию со дня рождения Н.Д. Артамонова

В.В. Глушков,
профессор МФТИ,
доктор географических наук,
доктор технических наук,
действительный член РГО,
полковник в отставке

Вступление

В ряду крупных военачальников дореволюционной России своей высокой образованностью, авторитетом, большим личным вкладом в дело укрепления обороноспособности нашей страны, выделяется Генерального штаба генерал от инфантерии Николай Дмитриевич Артамонов (рис. 1) – военный геодезист, картограф и педагог, один из основоположников теории и практики топографического (по современной терминологии – топогеодезического) обеспечения войск в операциях, инициатор многих передовых идей, нашедших практическое воплощение в русской армии. Яркий продолжатель славной военной династии, главным делом которой было служение Отечеству, он золотыми буквами вписан в историю Топографической службы Вооруженных Сил России.

О жизни и ратной деятельности этого замечательного человека и будет идти речь в настоящей статье, которая базируется на результатах исследований автора, опубликованных в ряде его публикаций, в том числе и в нескольких книгах [1-10] (рис. 2).

1. От кадета до Генерального штаба полковника

Н.Д. Артамонов родился в Москве 26 октября (7 ноября) 1840 г. в семье отставного штабс-капитана, участника Отечественной войны 1812 г. Отец рано скончался и детство Николай провел в доме родного дяди, генерал-майора, георгиевского кавалера.

Подростком Николай был принят в Александровский сиротский кадетский корпус, который закончил в 1859 г. с отличием и занесением на мраморную доску, выпущен поручиком в 3-й Гренадерский стрелковый батальон «с прикомандированием к Николаевской инженерной академии»¹. Через год службы он поступил в ту же академию, но по некоторым «обстоятельствам» ее не закончил. По одной из версий поручика Н.Д. Артамонова отчислили из академии за то, что он дрался на дуэли, отстаивая «честь фамилии своей, идущей от дочери Артамона Матвеева» (рис. 3) – одного из видных государственных деятелей России во время царствования Алексея Михайловича.

Дело было в том, что в то далекое время одна из дочерей Артамона Матвеева и князь Юрий Пожарский – внук героя России князя Дмитрия Пожарского любили друг друга, но по ряду причин в законный брак вступить не могли. Плод же любви, нареченный Сергеем (а позже по воле царя Федора Алексеевича) и фамилией Артамонов, появился в положенный срок.

Воспитывался Сергей Артамонов в семье князя М.А. Черкасского – будущего московского воеводы, женатого на княжне Евдокии Пожарской. В 1699 г. юноша был принят на военную службу «в выборный Лефортовский полк» и, как говорится, «отсюда есть, пошла» знаменитая военная династия Артамоновых.

Каким-то образом история с незаконным рождением пращура поручика Н.Д. Артамонова стала известна родовитым сослуживцам и была рассказана в узком кругу с намеком на некие фривольные обстоятельства. Это, очевидно, задело честь молодого офицера. Обидчик был вызван на дуэль, где получил по заслугам. Командование же академии вынуждено было принять соответствующие меры. По «высочайшему повелению» поручик Н.Д. Артамонов 12 января 1861 г. был «отчислен от академии с обойдением чином один раз при производстве на вакансию» и «направлен в Инспекторский департамент Военного министерства» с последующим прикомандированием «к штабу отдельного Гренадерского корпуса для приготовления [к поступлению] в Николаевскую академию Генерального штаба…» (НАГШ). В августе того же года Н.Д. Артамонов, успешно выдержав вступительные экзамены, поступил «в геодезическое отделение» названной академии – кузницы высших военных кадров русской армии (рис. 4).

К рассматриваемому времени упомянутое отделение готовило офицеров-геодезистов уже семь лет, а учреждено оно было с целью «образовать способных деятелей и впоследствии руководителей государственных геодезических работ и съемок и в то же время приготовить для службы их по Генеральному штабу…».

Н.Д. Артамонов учился отлично, поэтому после сдачи экзаменов за зимний период обучения 1863 г. так называемый штраф по отношению к нему был отменен и «высочайше повелено было… препятствием к получению наград, пенсий и преимуществ [таковой] не считать…». Заметим, что за время обучения в академии за отличия «в науках» Николаю Дмитриевичу досрочно были присвоены воинские звания (чины по терминологии тех лет) штабс-капитан и капитан, а по окончании – с медалью – его фамилия была занесена на мраморную доску почета лучших выпускников.

Затем, как это было узаконено до 1914 г., Н.Д. Артамонов был прикомандирован на два года к Николаевской Главной астрономической обсерватории в Пулкове (рис. 5) «для прохождения дополнительных курсов высшей геодезии и практической астрономии и для упражнения в разных астрономических наблюдениях, вычислениях и геодезических работах…».

Офицеры, успешно закончившие этот курс, получали звание военных геодезистов и назначались на службу в Корпус топографов русской армии «на замещение ученых и учено-административных должностей» (рис. 6).

Через два года службы «в строю» и сдачи дополнительного экзамена выпускники «причислялись» к Генеральному штабу. Н.Д. Артамонов был «причислен» в ноябре 1865 г., а спустя год начал службу в Военно-топографическом отделе (ВТО) Главного штаба.

В середине 1860-х гг. состоялась реорганизация Корпуса топографов. Так, в 1866 г. было «высочайше» утверждено положение «О Корпусе военных топографов». С того времени изменялось не только наименование корпуса, но и его назначение: вместо выполнения «государственных работ» Корпус военных топографов (КВТ) предназначался для выполнения топографических съемок и обозрений, геодезических и картографических работ исключительно в интересах Военного ведомства. Одновременно упразднялись «роты топографов» и вместо них образовывались полевые части корпуса – «съемки», «триангуляции» и «рекогносцировки».

Весной 1867 г., когда новым начальником ВТО Главного штаба и КВТ стал генерал-лейтенант Э.И. Форш – будущий председатель математической географии Русского географического общества (РГО) – Н.Д. Артамонов был командирован в хронометрическую экспедицию в район города Орска с целью определения географических широты (из астрономических определений) и долготы (по показаниям хронометров) исходных пунктов.

Летом того же года «последовало высочайшее повеление о производстве предварительных исследований местности для проложения Русского градусного измерения дуги меридиана от города Измаила до острова Кандии (Крита)…». Для выполнения этой работы по соглашению с правительством Оттоманской империи (Турции) Главным штабом была организована специальная экспедиция, в которую был назначен Н.Д. Артамонов. Ее возглавил Генерального штаба капитан И.Е. Кортацци – будущий директор Морской астрономической обсерватории в Николаеве.

Первоначально на экспедицию была возложена задача по рекогносцировке планируемой триангуляционной сети и сбор необходимых сведений для составления проекта и сметы предстоящих работ. Однако позже стало ясно, что местность, назначенная для выполнения полевых работ, в географическом отношении была мало исследована, а «имеющиеся карты страны, составленные по «маршрутам» и расспросным сведениям различных путешественников, были весьма неполны и неверны…». Поэтому для получения «сколь-нибудь верного понятия об относительном положении горных хребтов, дорог, населенных мест» потребовалось выполнить в этом районе значительный объем астрономических определений. С этой целью И.Е. Кортацци и Н.Д. Артамонов осуществили несколько поездок на лошадях в пределы Оттоманской империи для ознакомления с местностью и «для определения широт… примечательных пунктов вблизи Балкан и для связи их по долготе с пунктами, определенными… в 1828 и 1829 годах…».

В 1868 г. Военно-ученый комитет (ВУК) Главного штаба, ведающий вопросами внешней разведки, выпустил военно-статистический сборник для служебного пользования, в котором появился первый полный очерк об Оттоманской империи, составленный с использованием материалов топографического описания отдельных районов, выполненного капитанами И.Е. Кортацци и Н.Д. Артамоновым. С использованием координат астропунктов, определенных лично Н.Д. Артамоновым в ноябре-декабре 1867 г., были уточнены карты Европейской Турции: «нанесено на них истинное направление Главного Балканского хребта», а многие реки, показанные на картах и якобы текущие на север, «получили соответствующие действительности направление на юг…».

14 апреля 1869 г. Н.Д. Артамонов был зачислен «в штатное число офицеров Корпуса военных топографов с оставлением… в Генеральном штабе», а спустя буквально неделю был исключен в установленном порядке из состава корпуса в связи с назначением его «начальником межевого отделения при хозяйственном правлении Оренбургского казачьего войска». В этой новой должности он был вновь командирован в Европейскую Турцию для передачи турецкому правительству каталога астрономических пунктов Балканского полуострова и печатных экземпляров трудов по градусному измерению.

Во время этой поездки (в сентябре-декабре 1869 г.) Н.Д. Артамонов лично: определил координаты и высоты 35 астропунктов, которые «также послужили материалом для исправления карты Балканского полуострова; причем некоторые города… пришлось передвинуть верст на 30…» в сторону; провел маршрутную съемку общей протяженностью более 2 тыс. верст; занимался разведкой в интересах Военного ведомства.

По результатам экспедиции Н.Д. Артамонов составил и отредактировал «Карты окрестностей Константинополя и Босфора…» в полуверстовом масштабе, изданные затем в Картографическом заведении Главного штаба.

Наградами за балканские труды стало представление молодого офицера императору Александру II, повышение его по службе и первые ордена: Св. Анны 3-й степени, Св. Владимира 4-й степени, турецкий орден Меджиде 4-й степени, который российский император «изволил разрешить принять и носить».

Примерно в это же время Н.Д. Артамонов вступил в законный брак с дочерью статского советника Евгенией Михайловной Пчельниковой. В 1872 г. у них родился сын Николай (в будущем генерал-майор по интендантскому ведомству, в 1874 г. – дочь Инна, в 1878 г. – сын Василий (в будущем Генерального штаба полковник).

В 1870 г. Н.Д. Артамонов был произведен в подполковники, вновь зачислен в ВТО Главного штаба теперь уже «старшим обер-офицером для занятий» и одновременно назначен редактором издания 10-верстовой карты Европейской Турции (рис. 7).

В 1871 г. в XXXII томе «Записок Военно-топографического отдела Главного штаба» вышел первый печатный труд Н.Д. Артамонова – «Астрономические определения в Европейской Турции в 1867 и 1869 гг.», затем последовал целый ряд научных статей в «Инженерном журнале» и «Военном сборнике».

В 1872 г. по предложению Н.Д. Артамонова в русской армии были приняты новые нормы «снабжения картами войск во время войны, и с этой целью в разных пунктах империи были устроены постоянно пополняемые склады карт…».

В июле 1873 г. «за отличие по службе» 32-летний Н.Д. Артамонов был произведен в полковники и назначен «штаб-офицером, заведывающим обучающимися в Николаевской академии Генерального штаба офицерами», а в августе в установленном порядке был «исключен из списка чинов» КВТ. Одновременно он занимался редактированием карт, а в 1876 г. участвовал в издании 17-листной карты Европейской Турции в 10-верстном масштабе и карты высот на ту же территорию в 30-верстном масштабе.

В том же году по указанию великого князя Николая Николаевича (Старшего) – будущего главнокомандующего Дунайской армией – Н.Д. Артамонов прочел несколько лекций, посвященных обзору турецкого театра войны высшим военным и гражданским государственным деятелям, а затем составил обстоятельную аналитическую записку, в которой на основе «статистических, топографических и стратегических данных были разработаны различные способы ведения военных действий на Балканском полуострове… Эта записка… легла в основание плана военных действий…» в надвигающейся войне с Оттоманской империей.

2. На полях сражений Русско-турецкой войны 1877-1878 гг.

2 ноября 1876 г. после объявления «манифеста о мобилизации Генерального штаба» Н.Д. Артамонов был назначен «штаб-офицером над вожатыми Полевого штаба Действующей армии» (по современной терминологии – начальником разведки армии) и 23 ноября прибыл «в Главную квартиру армии».

В круг его новых служебных обязанностей входили сбор сведений о силах, расположении, передвижении и намерениях неприятеля, опрос пленных и лазутчиков и др. Важно отметить, что со своими обязанностями Н.Д. Артамонов справлялся блестяще, разведывательная деятельность на территории противника стала упорядоченной и систематичной. Собранные сведения о дислокации турецких войск накануне войны, об их обороне и возможных намерениях отличались завидной подробностью, а обобщенные донесения – обстоятельностью и глубиной анализа. Так, по мнению генерал-адъютанта Н.Н. Обручева, в то время управляющего ВУК Главного штаба, «никогда еще данные о турецкой армии не были столь тщательно и подробно разработаны…: до местонахождения каждого батальона…, эскадрона…, батареи…». Все это оказало существенную помощь командованию при разработке плана форсирования реки Дунай.

Одновременно с развертыванием разведывательной деятельности на Балканах для топографического обеспечения войск был создан ВТО Полевого штаба Действующей армии. Начальником этого отдела был назначен полковник Д.Д. Обломиевский. К выполнению своих обязанностей личный состав отдела приступил в ноябре 1876 г.

12 апреля 1877 г. – в день объявления войны – Дунайская армия перешла румынскую границу. 1 мая Н.Д. Артамонов, «находясь в числе чинов 1-го эшелона Полевого штаба Действующей армии, [также] перешел границу империи из Унгены в Яссы…» (Унгены и Яссы – это населенные пункты современных Молдавии и Румынии).

К середине июня соединения и части Дунайской армии достигли назначенных им рубежей. Полевой штаб, а вместе с ним и ВТО, разместились в Плоешти. Деятельность «главного разведчика армии» Генерального штаба полковника Н.Д. Артамонова проходила в тесном контакте со своими прежними коллегами, офицерами КВТ. Практически все, что ими выполнялось (обеспечение войск картами и планами, нанесение на карты путей сообщения, информации о населенных пунктах, подготовка дежурных карт к докладам главнокомандующему и пр.) было в сфере его внимания.

18 июня Н.Д. Артамонов «был командирован в город Систово для развития разведывательной части в армии» (рис. 8). В этот период он «самостоятельно предпринимал вылазки в тыл турецких войск», что было примечательно и характерно для него – человека отнюдь не робкого десятка.

Между тем военным топографам пришлось выполнять значительный объем полевых и камеральных работ на занятых и малоисследованных территориях: развитие геодезической сети, топографическая и глазомерная съемка, составление и издание крупномасштабных карт, планов. Приходилось им работать и под артиллерийским огнем, впервые применяя в военном деле геодезические засечки батарей неприятеля. В это непростое время заболел и выбыл из строя начальник ВТО Д.Д. Обломиевский. Вместо него был назначен Н.Д. Артамонов с оставлением в должности штаб-офицера над вожатыми. Начался новый еще более сложный этап в его ратной деятельности.

В начале ноября Н.Д. Артамонов был командирован главнокомандующим Дунайской армии к турецкому военному министру маршалу Осман-Паше «с письмом и попыткою завязать переговоры о сдаче Плевны в виду напрасного пролития крови при очевидной бесполезности дальнейшего сопротивления турок…», а когда вернулся, «находился при взятии в плен армии Осман-Паши в высочайшем государя императора присутствии, состоял в числе лиц, составлявших Свиту… главнокомандующего…» (рис. 9).

Надо сказать, командировка Н.Д. Артамонова была удачной – накануне он тщательно изучил новую карту Плевны и ее окрестностей и при следовании через оборонительные редуты турок фиксировал важные подробности. Результат «переговоров» не заставил себя долго ждать: эффективность огня русской артиллерии и рейдов в неприятельский тыл разведчиков настолько возросли, что турки вскоре оставили Плевну, несмотря на строжайший приказ султана продолжать сопротивление. За эту командировку Н.Д. Артамонов был награжден орденом Св. Владимира 3-й степени с мечами.

Образцово исполняя две руководящие должности, Н.Д. Артамонов неоднократно проявлял и личное мужество. Например, «ходил… в штыковые атаки…». За это он был награжден болгарскими и румынскими крестами, солдатской медалью «За храбрость» – редкой наградой среди офицеров.

2 января 1878 г. Н.Д. Артамонов с эшелоном Главной квартиры Дунайской армии перешел Балканы у села Шипки, а 19 февраля был подписан Сан-Стефанский мирный договор между воевавшими сторонами. Войскам русской армии, наконец, была представлена возможность отдохнуть после тяжелых боев. Однако военным топографам было не до отдыха – они получили приказ срочно выполнить съемку занятой «по праву войны» территории. Результаты выполненных работ во время и после Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. приведены на рис. 10.

3. Между двумя войнами

После окончания войны Полевой штаб Дунайской армии был расформирован, Н.Д. Артамонов вернулся в Санкт-Петербург и приступил к исполнению довоенной должности – «штаб-офицера, заведывающего обучающимися офицерами в Николаевской академии Генерального штаба». За восемь лет службы в этой должности Н.Д. Артамонов сделал несколько выпусков офицеров, позже причисленных к Генеральному штабу. Среди его подопечных были известные генералы русской армии, в том числе военные министры разных лет А.Н. Куропаткин, В.В. Сахаров и А.Ф. Редигер. Со многими из своих воспитанников он сохранил добрые и доверительные отношения на долгие годы.

Примерно в то же время Н.Д. Артамонов был назначен также и редактором карт при ВТО Главного штаба, а год спустя – членом Военно-исторической комиссии по описанию войны 1877-1878 гг.

В мае 1881 г. Н.Д. Артамонов был командирован на инспекцию летних топографических работ, выполняемых юнкерами петербургских военных училищ, а также московского 3-го Александровского училища. Итогом командировки стали обстоятельный доклад в Военное министерство о состоянии дел «на местах» и разработанная им единая для всех военных училищ инструкция по проведению летних топографических практик.

15 мая 1883 г. Н.Д. Артамонов «за отличие по службе был произведен в генерал-майоры», а 6 марта 1886 г. «высочайшим приказом» был назначен начальником Военно-топографического училища «с зачислением по Генеральному штабу». С вступлением в должность он разработал «новый порядок, как внутренний, так и внешний, написал несколько инструкций, относящихся к ведению хозяйства и определяющих служебные обязанности каждого чина училища. Что касается подготовки «надежного кадра» офицеров-топографов, то Николай Дмитриевич, усилив требования по практическому изучению съемки и черчения, в два года превращал юнкера в опытного производителя топографических работ…» (рис. 11).

В целом же служба Н.Д. Артамонова в новой должности, как, впрочем, и на всех предыдущих, проходила успешно, за что в августе 1886 г. он был награжден орденом Св. Станислава 1-й степени, а три года спустя – орденом Св. Анны 1-й степени.

Многолетняя и разносторонняя деятельность Н.Д. Артамонова оставила заметный след в истории Корпуса военных топографов и училища. Во всех областях жизни училища с самого начала отразился ровный, спокойный и деловой характер его начальника. Образцовый порядок во внутренней жизни со строгой, но разумной дисциплиной, отлично организованные летние практические работы, хорошо подобранный преподавательский состав, расширение библиотечного фонда – вот далеко не полный перечень деятельности Н.Д. Артамонова. Кстати, он сам преподавал топографию и участвовал в учебно-методической работе училища. Все это оказывало на юнкеров самое благотворное влияние и оставляло у них прекрасную память об училище.

Осенью 1886 г. начальником ВТО Главного штаба стал генерал-лейтенант И.И. Стебницкий – бывший начальник Кавказского ВТО, председатель комиссии РГО по распределению силы тяжести на территории России, а 19 июня 1887 г. были утверждены новые положения и штат КВТ.

На фоне этих нововведений проходила и разносторонняя деятельность Н.Д. Артамонова. Будучи человеком масштабным и дальновидным, он неустанно изыскивал резервы для повышения уровня преподавания и воспитания в училище. Так, вскоре он пришел к выводу, что для более качественной подготовки будущих офицеров-топографов требовался не только блестяще образованный, но и образцовый, высококультурный педагог-воспитатель. И вскоре таковой был найден. Это был бывший ученик Н.Д. Артамонова Генерального штаба полковник В.В. Витковский (рис. 12) – триангулятор (исполнитель геодезических и топографических работ) съемки Санкт-Петербургской губернии и Финляндии, в будущем председатель отделения математической географии РГО.

Первоначально он руководил летними практиками, а затем стал первым штатным преподавателем геодезии и топографии в училище. В своем выборе Н.Д. Артамонов не ошибся. Имя В.В. Витковского навеки осталось на скрижалях училища. Ведь именно ему принадлежала инициатива, горячо поддержанная Н.Д. Артамоновым, о снятии запрета на поступление офицеров-выпускников училища не только на геодезическое отделение НАГШ, но и во все другие академии Военного ведомства.

30 августа 1893 г. Н.Д. Артамонов был произведен в генерал-лейтенанты. К этому времени у императора Александра III обозначился особый интерес к дальневосточным российским окраинам. С учетом этого на КВТ была возложена ответственная и сложная задача: «наметить направление [будущей транссибирской железнодорожной] магистрали в той местности, которая топографически почти не была исследована…». В помощь Приамурскому ВТО было командировано 39 лучших офицеров корпуса, в числе которых было немало воспитанников Н.Д. Артамонова.

В 1896 г. Н.Д. Артамонову за успешную деятельность на посту начальника училища был пожалован орден Св. Владимира 2-й степени.

В 1897 г. высшие должности в Военном ведомстве заняли воспитанники Н.Д. Артамонова: военным министром стал генерал-лейтенант А.Н. Куропаткин, начальником Главного штаба – генерал-лейтенант В.В. Сахаров (рис. 13).

Одновременно произошли изменения и в ВТО Главного штаба: новым начальником стал генерал-лейтенант О.Э. Штубендорф – бывший управляющий Картографического заведения ВТО Главного штаба, член нескольких комиссий РГО, преподаватель геодезии у наследника цесаревича Николая Александровича.

В том же году Н.Д. Артамонов завершил написание и издал «Курс низшей геодезии» (так тогда именовалась топография) – один из старейших учебников, выдержавший только к 1911 г. три издания.

В 1899 г. в Николаевской Главной астрономической обсерватории в Пулково появились первые выпускники НАГШ: военные геодезисты из числа офицеров-топографов. Именно они стали основателями школы блестящих теоретиков и практиков КВТ, на трудах и опыте которых выросло не одно поколение отечественных военных геодезистов и топографов XX столетия.

В феврале 1901 г. Н.Д. Артамонов был назначен членом ВУК Главного штаба, «сверх штата» с оставлением в занимаемой должности начальника училища. В декабре того же года «за отличие по службе» ему был «пожалован орден Белого Орла».

Между тем в означенное время Япония при поддержке Великобритании и молчаливом одобрении США усиленно готовилась к войне с Россией. Однако император Николай II и высшее военное руководство японцев за серьезных противников тогда не считали. Тем не менее, КВТ, представленный личным составом Приамурского и Сибирского ВТО, в 1896-1903 гг. выполнил значительный объем астрономо-геодезических и топографических работ при заблаговременной подготовке театра будущей войны в Маньчжурии.

11 марта 1903 г. Н.Д. Артамонов был назначен начальником ВТО Главного штаба и одновременно начальником КВТ «с оставлением по Генеральному штабу» (рис. 14).

Военно-топографическое училище возглавил генерал-майор И.И. Померанцев – бывший начальник геодезического отделения ВТО Главного штаба.

1 мая того же года приказом по Военному ведомству ВТО Главного штаба был переименован в Военно-топографическое управление (ВТУ).

4. Топографическое обеспечение войск во время Русско-японской войны 1904-1905 гг.

Генерал-лейтенант Н.Д. Артамонов, вступив в новую должность, прежде всего, ознакомился с вверенным ему «хозяйством». В это время личный состав КВТ выполнял уравнивание триангуляционных сетей Европейской России и Кавказа, а также завершал плановые работы на российском Дальнем Востоке и в Маньчжурии. Обобщение и анализ имеющегося полевого материала показал, что военно-географическая изученность будущего театра войны и картографическая обеспеченность его южной части хорошие, а северной – неудовлетворительная, запасы карт дислоцирующейся там группировки российских войск – недостаточные (рис. 15).

До начала войны оставалось совсем мало времени и осуществить перевод КВТ на военные рельсы было непросто. Однако Н.Д. Артамонов, будучи человеком энергичным и деятельным, предпринял ряд организационных мер и опубликовал в «Записках Военно-топографического управления…» свой отчет с обобщением опыта топографического обеспечения войск во время Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Одновременно отдельным изданием вышел в свет и очерк на ту же тему.

Эти публикации накануне войны были весьма уместны и поучительны. Ведь в то время каких-либо наставлений и инструкций, регламентирующих деятельность офицеров КВТ на театре войны, не было. Из упомянутых публикаций следовало, что, во-первых, при штабе Действующей армии должен быть самостоятельный орган – ВТО с офицером-геодезистом во главе. Во-вторых, для картографирования малоизученных районов, а также территории противника, «занятой по праву войны», целесообразно было использовать либо действующие полевые части КВТ (съемки), либо формировать новые временные.

К сожалению, военный министр, а с началом войны командующий Маньчжурской армией, генерал-адъютант А.Н. Куропаткин не счел необходимым учитывать этот ценный опыт. В его «простом плане войны с островитянами» немногочисленным представителям КВТ отводилась второстепенная роль: находиться при его штабе и штабах корпусов, фотографировать героических участников войны, вычерчивать оперативную обстановку на диспозициях и т.п.

Несмотря на трудности объективного характера, усилиями Н.Д. Артамонова к 1904 г. на территорию Маньчжурии были составлены и изданы необходимые для организации и ведения боевых действий 1-верстные топографические карты на Квантунский полуостров и южную часть Ляодунского полуострова, 2-верстные – на обширную территорию Южной Маньчжурии до города Ляояна включительно, а также 4-20-верстные – севернее Ляояна (рис. 16, 17).

Конечно, для победоносной войны запаса карт, имеющегося в дальневосточных штабах и войсках, было явно недостаточно. Поэтому Н.Д. Артамоновым были предприняты все возможные меры, позволившие, прежде всего, обеспечить необходимыми картами предварительно разработанный в Главном штабе «стратегический план войны».

8 апреля 1904 г. Верховный главнокомандующий всеми Вооруженными Силами России «император Николай II обозрел в залах Зимнего дворца геодезические, топографические и чертежные работы, выполненные… чинами… КВТ, и, оставшись совершенно доволен, объявил… [генерал-лейтенанту Н.Д. Артамонову] монаршую благодарность…». Заметим, что подобные обозрения проводились также в 1906, 1908, 1910 гг.

Между тем на театре войны Маньчжурская армия под напором японцев отступала на север в плохо обеспеченные картами районы, и наступил день, когда столь необходимых для войск 2-верстных карт в войсках не стало. Основная причина такого положения, писал Н.Д. Артамонов начальнику Главного штаба в своем докладе, состояла в том, что в штабе Маньчжурской армии не был предусмотрен ВТО. При его наличии, как показал опыт Русско-турецкой войны 1877-1878 гг., ничего подобного бы не случилось, войска всегда имели бы необходимые карты и в достаточном количестве.

С обнаружением «белых пятен» на картах Маньчжурии Н.Д. Артамонову была поставлена задача по их скорейшему устранению. Успешно решить эту задачу, находясь в далеком Санкт-Петербурге, было непросто, поскольку требовалось в сжатые сроки развернуть новые полевые части КВТ (съемки), подобрать авторитетных их начальников и опытных офицеров-исполнителей, способных выполнять полевые работы в полосе Действующей армии, в том числе и при огневом воздействии противника.

28 августа 1904 г. новому военному министру генерал-адъютанту В.В. Сахарову был представлен доклад Н.Д. Артамонова о необходимости сформирования при штабе Действующей армии временной Маньчжурской съемки в составе начальника, помощника начальника, астронома, секретаря, четырех начальников отделений и 35 «производителей топографических и картографических работ». Для охраны и обеспечения этих работ требовалось 265 нижних чинов. Разрешение на сформирование съемки было вскоре получено. Эта работа была успешно проведена под руководством и при деятельном участии Н.Д. Артамонова.

19 октября сформированная 1-я Маньчжурская съемка во главе с генерал-майором П.И. Гладышевым – штатным начальником съемки Юго-Западного пограничного пространства – прибыла из Санкт-Петербурга в Харбин в распоряжение начальника Полевого штаба Действующей армии.

О действиях личного состава 1-й Маньчжурской съемки на полях войны 1904-1905 гг. довольно подробно описано в книге автора об Н.Д. Артамонове [7]. Здесь же отметим, что за проявленное усердие при решении поставленных задач в условиях войны ряд офицеров-топографов был представлен к боевым наградам, а начальнику ВТУ Главного штаба и КВТ генерал-лейтенанту Н.Д. Артамонову, приложившему максимум усилий для формирования 1-й Маньчжурской съемки, обеспечения ее всем необходимым 6 декабря 1904 г. был «пожалован орден Св. Благоверного Великого князя Александра Невского» (рис. 18, 19).

Вскоре после этого силы и средства, назначенные для съемок в Маньчжурии, командованием Маньчжурской армии были признаны недостаточными. С учетом этого весной 1905 г. была сформирована 2-я Маньчжурская съемка. Возглавил ее начальник Сибирского ВТО генерал-майор Ю.А. Шмидт – почетный член Западно-Сибирского отдела РГО.

8 июня 1905 г. Н.Д. Артамонов представил в Главный штаб докладную записку о необходимости разработки новой организации ВТУ Главного штаба, «наиболее отвечающей современным требованиям…», и новых его штатов «сообразно с… расширением его деятельности».
26 июня ВТУ Главного штаба было преобразовано в ВТУ Генерального штаба, а 1 июля оно было «выделено из состава Главного штаба на сформирование Главного управления Генерального штаба» (ГУ ГШ). Временно исполняющим обязанности начальника этого нового управления был назначен генерал-лейтенант Н.Д. Артамонов.

Война с Японией завершилась 23 августа 1905 г. подписанием уполномоченными глав воевавших держав Портсмутского мирного договора. С этого времени массовая выдача топографических карт в войска прекратилась (а за время войны было выдано около 2 млн. экз. карт), но топографо-геодезические работы в Маньчжурии продолжались (рис. 20).

31 марта 1906 г., когда Н.Д. Артамонов «временно исполнял должность» начальника Генерального штаба, вышел приказ о сформировании 3-й Маньчжурской съемки во главе с генерал-лейтенантом В.М. Шульгиным – штатным начальником съемки Северо-Западного пограничного пространства.

В результате двухлетней работы (1905-1906 гг.) чинами КВТ, представленного съемкой Приамурского ВТО, а также 1-й, 2-й и 3-й Манчжурскими съемками под общим руководством генерал-лейтенанта Н.Д. Артамонова была выполнена «огромная по размерам… и ценная по качеству работа в стране, территория которой до того времени не была исследована даже в общих чертах… [Было] определено астрономических пунктов [необходимых] для… [выполнения с опорой на них] съемок… 352…, снято планшетов… 542… площадью примерно 610 тыс. кв. верст, [которая] превышает площади таких… государств, как Франция, Австро-Венгрия, Германия – в их границах до 1914 г… КВТ с честью оправдал возложенную на него задачу и выполнил свой долг перед Родиной...». Трудам и лишениям, понесенным военными топографами в Маньчжурии, была дана должная оценка в приказе начальника Генерального штаба генерал-лейтенанта Ф.Ф. Палицына (рис. 21). В нем, в частности, отмечалось, что «за такую ревностную и самоотверженную работу чинов корпуса… я считаю себя обязанным выразить от лица службы искреннюю и глубокую благодарность начальнику КВТ, много вложившему в это дело сил и энергии, чинам ВТУ…, начальникам… съемок, всем… офицерам и классным чинам корпуса…, работающим в составе этих съемок и заслужившим своею работою столь блестящую аттестацию…».

6 декабря 1906 г. «высочайшим приказом за отличия по службе» Н.Д. Артамонов был произведен в чин генерала от инфантерии, а вскоре был командирован в Австро-Венгрию в качестве делегата на Общую конференцию международного геодезического союза.

5. В преддверии больших перемен

Русско-японская война 1904-1905 гг. закончилась, однако кровью добытый опыт топографического обеспечения войск в полосе Действующей армии не был своевременно обобщен и тщательно проанализирован, не нашел отражения в руководствах и наставлениях, не вошел в учебные программы военных академий и училищ, не был использован при обучении и подготовке войск к будущим сражениям. Это произошло потому, что в первые послевоенные годы отчеты о работе во время войны «печатать не предполагалось, так как двухверстная съемка Маньчжурии и все относящиеся к ней работы считались секретными…».

В 1909 г. Н.Д. Артамонов подготовил доклад «Об организации топографической службы в Действующей армии», в котором была дана краткая сравнительная характеристика топографического обеспечения войск во время Русско-турецкой 1877-1878 гг. и Русско-японской 1904-1905 гг. войн, а также были даны конкретные предложения по использованию этого опыта в случае «если [будущая] война будет: а) на западных фронтах Европейской России и б) на южных и восточных фронтах Азиатской России…» (рис. 22).

Важно отметить, что предложения Н.Д. Артамонова на этот раз хотя и частично, но были учтены. Так, по штатам военного времени в штабах армий были введены топографические отделения, в штабах корпусов – корпусные топографы. В штабах дивизий работа по обеспечению топографическими картами подчиненных полков и обучение прикомандированных топографов возлагалась на старшего адъютанта, как правило, выпускника НАГШ, имеющего соответствующую подготовку. Были сделаны выводы и по части материального обеспечения офицеров КВТ: для назначаемых в Действующую армию изготавливались специальные комплекты топографо-геодезических инструментов, а также фотографических и других принадлежностей (рис. 23).

Усилиями Н.Д. Артамонова на более высокий уровень было поднято картографическое производство (расширены и упорядочены «отдельные фотографии», усилены «литографии и меднопечатни»), урегулирован вопрос об эталонных мерах (этот вопрос был поставлен «на такую высоту, на какой он не стоит… ни в одном культурном государстве, чем достиг единства измерений на всех окраинах России…»).

В 1910 г. ВТУ было переименовано в ВТО ГУ ГШ. К указанному времени были осуществлены и другие мероприятия, например, усилиями и при деятельном участии Н.Д. Артамонова была проведена громадная научно-организационная работа по подготовке к развитию новой триангуляционной сети на территории страны – предтечи Государственной геодезической сети СССР и др.

В 1911 г. произошли важные события в жизни Н.Д. Артамонова. Как пишет в своих мемуарах профессор В.В. Витковский, весной того года в газете «Русский Инвалид» (официальном издании Военного ведомства) был опубликован приказ о том, что генерал от инфантерии Н.Д. Артамонов назначается членом Военного совета. Новость была совершенно неожиданной и ошеломляющей. «Все знают, – вспоминает тот день В.В. Витковский, – что даже поручиков если… и не спрашивают о желании, то, по крайней мере, предупреждают о новом назначении; в данном случае Артамонова даже не уведомили… Сопротивляться было, конечно, бесполезно и наш достойнейший всеми любимый и весьма еще здоровый и здравомыслящий начальник был сдан, как говорится в архив…». Новым начальником ВТО ГУ ГШ стал генерал-лейтенант И.И. Померанцев – бывший начальник Военно-топографического училища. Как позже стало известно, такое оскорбительное смещение Н.Д. Артамонова было не случайным. Данная кадровая ротация была осуществлена по инициативе его преемника и при активном участии высокопоставленных чиновников.

Приказ о назначении нового начальника состоялся 8 апреля и с того времени, как свидетельствует профессор В.В. Витковский, во главе ВТО ГУ ГШ и КВТ «стал человек, избравший своим девизом… изречение…: «Пусть ненавидят, лишь бы боялись»… Наделав много зла Топографическому училищу, Померанцев приступил теперь к ломке всего корпуса…».

Справедливости ради следует отметить, что И.И. Померанцев, несмотря на своеобразный его характер, был, безусловно, видным ученым-геодезистом, педагогом и оставил в истории КВТ немало положительного. Однако при всем этом он в отличие от Н.Д. Артамонова тяготел больше к производственной деятельности корпуса, нежели к подготовке его офицеров к решению задач по топографическому обеспечению войск в будущей войне.

В 1912 г. Н.Д. Артамонов, будучи действительным членом РГО, был избран помощником председателя этого общества. Кстати, забегая вперед, заметим, что спустя пять лет он стал почетным членом общества, в число которых в разное время избирались особо выдающиеся географы, геологи, исследователи и путешественники.

Деятельность КВТ по картографированию территории России в 1912-1918 гг. подробно освещена в книге «Корпус военных топографов в годы Первой мировой войны» [10], написанной автором при участии военных топографов Е.И. Долгова и А.А. Шаравина. Что же касается Н.Д. Артамонова, то он во время войны, будучи членом Военного совета, принимал участие в решении важных стратегических вопросов: в подготовке и проведении всеобщей мобилизации в стране, разработке крупных боевых операций и пр.

Между тем, в 1917 г. в России вспыхнули февральская и октябрьская революции, а затем – Гражданская война. Когда в начале 1918 г. возникла угроза германского наступления на Петроград, младший сын Н.Д. Артамонова Василий – 40-летний Генерального штаба полковник, участник двух войн, кавалер многих боевых орденов, добровольно вступил в Красную Армию, 77-летний Н.Д. Артамонов к выбору сына отнесся с пониманием, но, однако, принял решение выйти в отставку. В марте 1918 г. он обратился в недавно образованный Наркомат по военным и морским делам РСФСР с просьбой об этом. 22 июня он был официально уволен с военной службы с пенсией в размере 179 руб. в месяц (для справки: за эти деньги тогда можно было купить всего два пуда ржаной муки) (рис. 24).

В конце 1919 г. младший сын Н.Д. Артамонова Василий – военком 23-й стрелковой дивизии Красной Армии, награжденный к тому времени двумя орденами боевого Красного Знамени, был тяжело ранен, а после госпиталя отправлен долечиваться в Рязанскую губернию, к месту проживания его семьи. Там он вскоре и скончался.

Для Николая Дмитриевича, одиноко прожившего в Петрограде, смерть любимого сына стала непоправимым потрясением, и в начале 1920 г. он после недолгой болезни скончался. Похоронили его на Никольском кладбище Александро-Невской лавры рядом с супругой – скромно, без долгих речей в присутствии нескольких престарелых сослуживцев и уцелевших в огне революции учеников. В городе тогда свирепствовали холод, голод и чума.

К сожалению, несмотря на неоднократные попытки, предпринятые во второй половине прошлого века ленинградскими энтузиастами-следопытами, отыскать эти могилы так и не удалось. Правда, в 2006 г. в средствах массовой информации прошла информация, что прах Н.Д. Артамонова был «чудесным образом» найден, а затем с помпой перезахоронен в Москве на Пятницком кладбище. Однако у автора этой статьи, его биографа, это известие вызвало большое сомнение… Впрочем, мир праху его!

Так закончилась жизнь генерала от инфантерии Николая Дмитриевича Артамонова – выдающегося военного геодезиста и картографа, педагога и разведчика, достойно прослужившего Отечеству более полувека под девизом «Жизнь – Родине, честь – никому!».

Текст публикуется в авторской редакции.

Примечания:

1. Наклонным шрифтом в настоящей статье приведены цитаты, предложения, словосочетания и термины, позаимствованные, главным образом, из архивных документов, полный список которых приведен в биографической книге автора о Н.Д. Артамонове [7].

Использованная литература:

1. Глушков В.В. «Жизнь – Родине, честь – никому!» (К160-летию со дня рождения выдающегося военного геодезиста генерала от инфантерии Н.Д. Артамонова) // ГЕОДЕЗИСТЪ. 2001. №1. С. 38-41.
2. Глушков В.В. «Жизнь – Родине, честь – никому!» (К160-летию со дня рождения выдающегося военного геодезиста генерала от инфантерии Н.Д. Артамонова) // ГЕОДЕЗИСТЪ. 2001. №2. С. 40-44.
3. Глушков В.В. «Жизнь – Родине, честь – никому!» (К160-летию со дня рождения выдающегося военного геодезиста генерала от инфантерии Н.Д. Артамонова) // ГЕОДЕЗИСТЪ. 2001. №3. С. 36-39. 
4. Глушков В.В. «Жизнь – Родине, честь – никому!» (К160-летию со дня рождения выдающегося военного геодезиста генерала от инфантерии Н.Д. Артамонова) // ГЕОДЕЗИСТЪ. 2001. №4. С. 34-39.
5. Глушков В.В. «Жизнь – Родине, честь – никому!» (К160-летию со дня рождения выдающегося военного геодезиста генерала от инфантерии Н.Д. Артамонова) // ГЕОДЕЗИСТЪ. 2001. №5. С. 35-39.
6. Глушков В.В. «Жизнь – Родине, честь – никому!» (К160-летию со дня рождения выдающегося военного геодезиста генерала от инфантерии Н.Д. Артамонова) // ГЕОДЕЗИСТЪ. 2001. №6. С. 34-39.
7. Глушков В.В. Николай Дмитриевич Артамонов – военный геодезист и картограф. М., Наука, 2006.
8. Глушков В.В., Долгов Е.И. О топографических работах в период русско-турецкой войны 1877-78 годов // Геодезия и картография. 1998. № 4. С. 55-59.
9. Глушков В.В., Шаравин А.А. На карте Генерального штаба – Маньчжурия. Накануне русско-японской войны 1904-1905 гг. - М.: Институт политического и военного анализа, 2000. 
10. Глушков В.В., Долгов Е.И., Шаравин А.А. Корпус военных топографов в годы Первой мировой войны. - М.: Институт политического и военного анализа, 1999.

Иллюстрации: