Война России с Турцией началась с «высочайшего манифеста», объявленного 12 апреля 1877 г. и явилась испытанием сложившейся к тому времени военной системы. Как отмечается в военно-исторических документах, «план кампании был, по-видимому, составлен помощником начальника штаба армии генерал-майором Левицким или же кем-либо из подчиненных ему офицеров. Составитель этого плана позаимствовал то, что ему было нужно, из плана войны генерала [Н.Н.] Обручева (члена, а затем управляющего ВУК Главного штаба (1876-1881). - Авт.) и из труда Генерального штаба полковника [Н.Д.] Артамонова¹⁰⁶, производившего разведки [и астрономические определения] в Турции...»¹⁰⁷.

Несмотря на отдельные, но порой существенные недочеты¹⁰⁸, операции русской армии в этой войне нередко были образцовыми для того времени. Опыт их планирования, организации и проведения способствовал укреплению прогрессивных тенденций в отечественном военном искусстве. Значительный вклад в победу русского оружия внесли и чины КВТ, успешно решая поставленные задачи, как в период подготовки военной кампании, так и непосредственно в ходе ее¹⁰⁹.

Обстоятельное географо-картографическое изучение территории Турции как вероятного ТВД началось после подписания Бухарестского мира (1812), когда граница России придвинулась к реке Дунаю¹¹⁰. Собранные сведения послужили материалом для составления первой далеко не полной карты Европейской Турции. Этой картой русские войска пользовались в ходе русско-турецкой войны 1828-1829 гг., во время которой впервые проводилась полуинструментальная топографическая съемка западных областей. В результате была составлена и издана в 1835 г. 10-верстная карта Европейской Турции. Наибольшей полнотой она отличалась в районах, прилегающих к Черному морю¹¹¹.

Сведения о будущем ТВД добывались с большим трудом. К тому же Балканский полуостров принадлежал к территориям, наименее изученным в картографическом отношении. Причиной этого являлась обособленность Оттоманской империи от европейских государств, да, к тому же, в этой стране картографированию территории никогда не уделялось должного внимания. «Турция, - отмечалось в историческом очерке, посвященном 50-летию КВТ, - единственная держава, которая... ничего не предпринимает в интересах своей собственной картографии. Все, что сделано для ознакомления с территориею Европейской Турции, сделано не турецким правительством, а иностранцами, в среде которых русский Генеральный штаб и Корпус военных топографов занимают... самое видное место...»¹¹². После Крымской войны 1853-1856 гг. русские военные географы стали изучать внутренние области Турции, и в 1868 г. был издан Военно-статистический сборник, в котором впервые появился довольно полный очерк об Оттоманской империи (ее территории, населении и вооруженных силах)¹¹³.

В 1867 г. и 1869 г. «по распоряжению русского правительства, и по соглашению с оттоманским, снаряжена была экспедиция для производства предварительных работ по проложению русского градусного измерения дуги меридиана от г. Измаила до острова Канди. Начальником этой экспедиции назначен был Генерального штаба капитан Картацци... (И.Е. Картацци - профессор высшей геодезии и практической астрономии Николаевской академии Генерального штаба¹¹⁴. - Авт.), в помощники ему командированы были: Генерального штаба капитан Артамонов и Л[ейб-] гв[ардии] Уланского полка штабс-ротмистр Бобриков... Капитаны Картацци и Артамонов сделали несколько экспедиций внутрь страны для географического определения примечательных пунктов, принимая за исходные, определенные с 1828 по 1832 год...

В 1867 году... капитан Артамонов... сделал... две экспедиции: первую из г. Рущука... чрез гг. Систово, Ловеч, Троян, Златицу, Софию и Плевно... Определено им 11 пунктов в 27 дней; вторую из Рущука... чрез г. Разград и Сливно, кончил в Адрианополе... Определено положение 6-ти пунктов в течение 12-ти дней...»¹¹⁵. Благодаря этому «были исправлены многие погрешности карты и нанесено на них истинное направление главного Балканского хребта, почему многие реки, как, например, Вит с притоком Топольницею, направлявшиеся ранее на север, с этого момента получили соответствующее действительности направление на юг...»¹¹⁶.

В 1869 г. «по высочайшему повелению командирован был в Европейскую Турцию... капитан Артамонов с целью продолжения начатых в 1867 году изысканий, а также для представления Оттоманскому правительству результатов работ 1867 года («каталога астрономических пунктов Балканского полуострова, подробных к ним вычислений и печатных экземпляров трудов по произведенному... градусному измерению до г. Измаила, и, кроме того, для поверки географического положения некоторых пунктов на Балканском полуострове».¹¹⁷ - Авт.). Экспедиция началась... в Константинополе и окончилась... в Систове... В течение 85 суток определено положение 37 пунктов¹¹⁸... («которые также послужили материалом для исправления карты Балканского полуострова; причем некоторые города, как, например, Берковац, пришлось передвинуть верст на 30...».¹¹⁹ - Авт.)... Заметим, что в Европейской Турции только русскими офицерами в 1828-1832, в 1867 и 1869 гг. определено географическое положение 131 пункта, не считая пунктов, определенных по берегам морей. «Определения эти служили почти единственными математическими данными для карты этой страны...»¹²⁰.

По решению Совещательного комитета от 27 февраля 1867 г., «общая редакция по карте Турции была возложена на генерал-майора Форша при содействии генерал-майора Обручева, полковника Шевелева и подполковника Штубендорфа... Вследствие поручения редакционных работ по карте Турции лицам, имевшим множество других служебных обязанностей, карта... осталась без редактора, понимаемого в смысле постоянного руководителя работ... Лишь в конце 1869 года карта Турции приобретает редактора в полном смысле слова в лице подполковника Артамонова...»¹²¹.

В 1876 г. уже будучи в чине полковника Н.Д. Артамонов «прочел во дворце его высочества (великого князя Николая Николаевича (Старшего), назначенного главнокомандующим Дунайской армией. - Авт.) ряд публичных лекций, посвященных обзору турецкого театра войны», показав при этом свои глубокие познания¹²². Затем он составил «особую записку, в которой на основании статистических, топографических и стратегических данных были разработаны разные способы ведения военных действий на Балканском полуострове. Эта записка летом 1876 г. была прочитана в высочайшем присутствии [императора Александра II] и легла в основание плана военных действий» в надвигающейся войне с Оттоманской империей¹²³.

К концу 1876 г. Главный штаб русской армии имел на Балканский ТВД определенные запасы топографических и специальных (тематических) карт, а также топографические планы отдельных городов и крепостей. В это время на снабжение войск русской армии поступили карты: 10-верстные (топографические) и 30-верстные (высот) Европейской Турции, изданные незадолго до войны; 7-верстная северной Болгарии, составленная в 1870-1874 гг. венгерским географом Ф. Каницем; Европейской Турции масштаба 1:300 000, изданная Венским военно-географическим институтом.

Наиболее достоверной была 10-верстная карта Европейской Турции, составленная в 1876 г. под редакцией полковника Н.Д. Артамонова. Она покрывала весь Балканский ТВД и считалась в русской армии основной при планировании и организации боевых действий; на ней были достаточно подробно показаны дорожная сеть и населенные пункты. Карта Каница, переизданная на русском языке, являлась дополнением к 10-верстной карте Артамонова, но только на Северную Болгарию.

Из числа специальных карт Главный штаб располагал картами железных дорог Европейской Турции, телеграфных линий, этнографической, военно-административной Румынии и др. 1-верстные топографические планы, составленные по материалам глазомерных съемок, имелись лишь на Плевну, Никополь, Систов (Свиштов), Адрианополь (Эдирне) и окрестности Константинополя (Стамбула)¹²⁴.

Следует подчеркнуть, что к тому времени картографическая обеспеченность будущего ТВД была более полной, чем в предшествовавшие войны. Правда, не было крупномасштабных карт на центральные и юго-восточные районы Европейской Турции, однако этих карт не имели и турки.

До войны геодезической сети южнее Дуная не было. Триангуляционные сети, построенные австрийскими геодезистами в 1854-1855 гг., распространялись по Молдавии и Валахии (восточная часть Румынии), в Болгарии было лишь несколько геодезических пунктов, расположенных на правом берегу Дуная. Список их координат имелся в Главном штабе русской армии. Однако на местности, как выяснилось позже, удалось отыскать далеко не все эти пункты. Русско-скандинавское градусное измерение 1816-1852 гг. (дуга Теннера-Струве) заканчивалось на юге пунктом Старо-Некрасовка, близ Измаила и не было связано с австрийскими триангуляционными сетями. На территории Европейской Турции имелся 131 астрономический пункт, определенный русскими военными геодезистами: во время войны 1828-1829 гг. и после заключения Адрианопольского мирного договора с Турцией (работы были закончены в 1832 г.); в 1862-1869 гг. при рекогносцировке местности для русско-турецкого градусного измерения от Старо-Некрасовки до острова Крит.

1 ноября 1876 г. после объявления манифеста о мобилизации полковник Н.Д. Артамонов был назначен «штаб-офицером над вожатыми Полевого штаба действующей армии»¹²⁵. В круг его служебных обязанностей входили «постоянный сбор сведений о силах, расположении и намерениях неприятеля и заботы о приискании и доставлении частям армии надежных проводников и переводчиков...»¹²⁶. Надо сказать, что со своими новыми обязанностями Н.Д. Артамонов справлялся блестяще и его деятельность получила высокую оценку верховного командования. «Никогда еще данные о турецкой армии не были столь тщательно разработаны, как перед минувшею войной: до местонахождения каждого батальона, каждого эскадрона, каждой батареи...»¹²⁷, - отмечал в официальном отчете генерал Н.Н. Обручев - управляющий ВУК, будущий начальник Главного штаба.

Для выполнения астрономо-геодезических, топографических и картографических работ при подготовке и в ходе военной кампании на Балканах в соответствии с Положением о полевом управлении армии в военное время (1868) был создан ВТО Полевого штаба действующей армии в составе начальника отдела, его помощника, восьми офицеров и чиновников КВТ¹²⁸. Его начальником был назначен полковник (с 1877 г. генерал-майор) Д.Д. Обломиевский, а помощником - капитан М.А. Савицкий. После объявления войны численность офицеров и служащих отдела была доведена до штатной нормы - 15 человек. Сформированный отдел имел в своем распоряжении инструменты, необходимые для выполнения полевых и камеральных работ, а также походную литографию - подвижное картоиздательское средство. Корпусные топографы располагали инструментами только для съемки и чертежных работ.

«На случай занятия Болгарии нашими войсками, - отмечает Н.Д. Артамонов в своем отчете за этот период, - Полевой штаб, еще до объявления войны, вошел в соглашение с Главным штабом относительно того, чтобы при первой возможности производства съемок в Болгарии были командированы для сего Главным штабом, сверх офицеров, состоящих в штате Полевого Военно-топографического отдела, еще 40 офицеров и чиновников, при особом начальнике...»¹²⁹. Таким образом, штаб Дунайской армии заблаговременно вышел с предложением в Главный штаб о формировании полевой части КВТ - съемки, предназначенной для выполнения сплошных и полноценных топографических съемок территории, занимаемой русскими войсками «по праву войны».

В преддверии этого в ВТО Полевого штаба были разработаны Основные положения по организации и выполнению геодезических и топографических работ на территории Болгарии, в которых основой топографических съемок предписывалось иметь геодезическую сеть, «связанную с русскими триангуляциями через астрономические определения и с австрийской геодезической сетью в Валахии непосредственным соединением сторон треугольников». Съемку намечалось провести в 1-верстном масштабе с инструментальным определением высот и изображением рельефа горизонталями с высотой сечения в 4 сажени. «О районе будущих работ... начальник штаба армии в то время не нашел возможным дать каких-либо указаний, так как это могло обнаружить план будущих военных действий. Поэтому предполагалось только делать триангуляцию и снимать там, где будут наши войска, хотя бы отдельными участками, рассчитывая впоследствии... соединить участки в одно целое...»¹³⁰.

К работам по топографическому обеспечению войск отдел приступил накануне войны - в ноябре 1876 г. В течение пяти месяцев, пока армия сосредоточивалась в Бессарабии и готовилась к выходу на Дунай, отдел занимался: обеспечением войск различными картами и планами; накоплением и нанесением на карты сведений о путях сообщения, информации о населенных пунктах, расположенных по направлениям возможного движения русских войск в ходе военных действий; изготовлением дислокационных карт, прилагавшихся к еженедельным донесениям главнокомандующего - великого князя Николая Николаевича (Старшего) - императору Александру II; нанесением на карты сведений о расположении и численности турецких войск, добываемых разведкой (вожатыми); копированием и рассылкой по штабам планов различных позиций, турецких крепостей, участков рек, удобных для переправы, и т.п.¹³¹.

Источниками для получения необходимых сведений служили картографические материалы, описания, справочники, донесения агентурной разведки, действовавшей на территории Болгарии. Попытка ВТО организовать маршрутные съемки в Молдавии для сбора данных и обновления 5-верстной карты, составленной по результатам съемок 1828-1829 гг., успехом не увенчалась, так как румынское правительство не дало разрешения на выполнение маршрутных съемок на своей территории «до объявления войны»¹³².

Сбор сведений о путях сообщения и населенных пунктах, представляющих по современным понятиям элемент топографической разведки, являлся важной задачей ВТО. Эти сведения собирались не только на восточную часть Румынии (Молдавию), но и на территорию Европейской Турции, т.е. на районы предстоящих боевых действий.

Характеризуя деятельность ВТО Полевого штаба в период подготовки русских войск к выдвижению на Дунай, следует отметить заблаговременное изготовление печатных литографских форм для размножения схем маршрутов, по которым войскам предстояло двигаться после объявления войны. Эти формы изготовлялись исключительно офицерами, так как «работа эта, по своей важности и глубокой тайне не могла быть поручена нижним чинам...»¹³³.

В день объявления войны Турции (высочайший манифест от 12 апреля 1877 г.) русская армия в соответствии с российско-румынским соглашением перешла румынскую границу и двинулась к Дунаю. Марш по Румынии совершался в условиях распутицы и широкого разлива рек. К середине июня соединения и части, пройдя от 600 до 700 верст, достигли назначенных им рубежей на участке Никополь - Систов. Полевой штаб армии, а с ним и ВТО, разместились в Плоешти.

Во время движения русской армии к Дунаю отдел выполнял рекогносцировку его левого берега на участке, указанном начальником штаба армии генерал-лейтенантом А.А. Непокойчицким, готовился к астрономическим определениям для обеспечения связи будущей триангуляции Болгарии с русскими геодезическими работами, что было необходимо для обеспечения топографических съемок.

Отметим, что в тот период в зависимости от времени, имевшегося в распоряжении у офицеров Генерального штаба и чинов КВТ, важности и доступности картографируемой территории ТВД применялись съемки трех видов: инструментальные, инструментальные рекогносцировки и полуинструментальные рекогносцировки. Инструментальные съемки проводились в освоенных в топографо-геодезическом отношении районах и выполнялись с помощью мензулы и кипрегеля в масштабе 250 саженей в дюйме в сельской местности и 50 саженей в дюйме в городах и селениях. Определение высот при таких съемках выполнялось от твердых пунктов инструментально или барометрическим методом.

Рекогносцировки проводились в неосвоенных в указанном смысле районах, делились на инструментальные и полуинструментальные. Они выполнялись в масштабе 2 версты в дюйме в горных районах и 5 верст в дюйме - в степных, пустынных и полупустынных. Инструментальная рекогносцировка осуществлялась так же, как и инструментальная съемка, правда, с помощью облегченных мензулы и кипрегеля, глазомерные определения при этом не допускались. При полуинструментальных рекогносцировках в масштабе 2 версты в дюйме съемка выполнялась по маршрутам с измерением расстояний цепью или дальномером кипрегеля и определением положения пунктов между маршрутами графическими засечками на мензуле. Глазомерные определения здесь допускались «только в местах совершенно недоступных или весьма труднодоступных». При рекогносцировке в масштабе 5 верст в дюйме глазомерные определения допускались чаще. Нередко съемки проводились верхом на лошади, на ходу. Опорой сети маршрутов служили астрономические пункты, высоты определялись барометрическим методом¹³⁴.

Применение перечисленных методик съемки в 1870-х гг. достаточно наглядно проиллюстрировано на примере нескольких малоизвестных эпизодов из служебной деятельности генерала М.Д. Скобелева - выдающегося военачальника, героя русско-турецкой войны 1877-1878 гг. (см. приложение 9).

На берегу же Дуная в 1877 г. рекогносцировке подлежала полоса шириной 8-10 верст и длиной около 200 верст. Работы выполнялись девятью рекогносцировочными группами, каждую из которых возглавлял военный топограф, с использованием румынской карты масштаба 1:56 000. При этом осуществлялись промеры глубин в устьях всех рек, впадающих в Дунай, собирались сведения о самом низком уровне воды, составлялись описания дорог, берегов и пр. Рекогносцировка на площади в 1869 кв. верст была исполнена в 10-дневный срок. 26 мая брульены вместе с описаниями были представлены начальнику штаба армии, который приказал немедленно составить по ним сводную карту для командования. Размножению она не подлежала¹³⁵.

При подходе к Дунаю работы продолжались даже под обстрелом артиллерийских батарей неприятеля. «Отдавая должную справедливость всем офицерам Корпуса [военных] топографов и классным топографам... за их усердие, - отмечается в отчете Н.Д. Артамонова, - нельзя не упомянуть с особенною похвалою о капитане (ныне подполковнике) Батманове и поручике Рутове. На их долю выпали такие участки, где несогласие карты с местностью было настолько велико, что потребовалось сделать совершенно новую съемку, и это было исполнено ими в данный срок и с безукоризненною верностью.

Поручик Рутов, кроме съемки своего участка, сделал триангуляцию в Журжеве во время бомбардировки, и, несмотря на то, что ему пришлось работать под огнем... батарей, исполнил данное ему поручение с такою точностью, как можно было ожидать от хладнокровного и вполне знающего свое дело офицера.. . [Классному топографу Семенову] поручено было снять в полуверстовом масштабе расположение наших батарей и, определив засечкою на мензуле расстояния до турецких укреплений в Никополе, сообщить эти расстояния командирам батарей... Семенов, работая под неприятельским огнем, с успехом исполнил данное ему поручение в течение 8 дней...»¹³⁶. Позже схемы триангуляционных сетей, созданные поручиком А.К. Рутовым с подписанными расстояниями до турецких укреплений, были отпечатаны тиражом 250 экз. и переданы начальникам артиллерии и инженеров Дунайской армии. Они стали прообразом будущих артиллерийских карт¹³⁷.

«Когда движение наших войск к Дунаю было окончено и когда со дня на день можно было ожидать переправы через Дунай, начальник Военно-топографического отдела докладом 4-го июня 1877 г. испрашивал разрешение начальника штаба армии: 1) Немедленно же заказать 12 повозок, необходимых для перевозки всех съемочных и геодезических инструментов, и упряж для 48 лошадей. 2) Лошадей для повозок... взять из формируемого запаса в Тирасполе, с тем, чтобы этих лошадей принял начальник съемки. 3) Снестись с начальником Полевого управления военных сообщений о сформировании команды из нижних чинов... в числе 240 человек пеших и 10 конных казаков, которые должны будут выступить вместе с управлением съемки и обозом в г. Систов... 4) Сообщить отделению Полевого казначейства в Бухарест об открытии кредита начальнику съемки согласно с утвержденной сметой... 5) Сообщить Главному штабу о выдаче начальнику съемки в Болгарии аванса на покупку чертежных припасов в Петербурге и на фуражное довольствие 48 лошадей в течение 20-и дней...»¹³⁸. Все эти предложения были одобрены начальником штаба армии, но приведение их в исполнение было отложено до перехода главных русских сил через Дунай.

12-15 июня 1877 г. русская артиллерия на основе данных разведки и геодезических засечек блестяще провела массированную бомбардировку Никополя. В результате были подавлены все очаги сопротивления турок и город пал¹³⁹. В период активных боевых действий, которые развернулись в ночь на 15 июня 1877 г., после личной рекогносцировки местности главнокомандующим Дунайской армией великим князем Николаем Николаевичем (Старшим)¹⁴⁰, началось форсирование Дуная. В это время ВТО продолжал обеспечивать войска топографическими картами и планами из имеющегося запаса, его офицеры и классные топографы выполняли крупномасштабную съемку позиций, маршрутов, городов и крепостей, в том числе и освобожденных русской армией, составляли и печатали в походной литографии карты дорожной сети, планы отдельных позиций и городов. Так, 1-верстный план окрестностей Плевны площадью 524 кв. версты был составлен по материалам полуинструментальной съемки, выполненной четырьмя офицерами отдела и двумя топографами 4-го и 9-го армейских корпусов за 20 дней. Руководство съемочными работами было возложено «на Генерального штаба полковника Фрезе, которому при этом поручено было исследовать и доступы к турецким укреплениям, совместно с капитаном Генерального штаба Сухомлиновым (В.А. Сухомлинов - будущий начальник Генерального штаба (1908-1909) и военный министр (1909-1915). - Авт.), принявшим также участие и в съемочных работах... По представлении одного экземпляра плана главнокомандующему, его императорское высочество, во внимание к усердию съемщиков, исполнявших работы под неприятельскими выстрелами, изволил выразить свою благодарность и пожаловал всем участвовавшим в съемке офицерам и классным топографам ордена с мечами, а полковнику Фрезе и капитану Сухомлинову золотые сабли «за храбрость». Позже план окрестностей Плевны 1877 г. издавался еще дважды: в октябре (300 экз.) и ноябре (250 экз.)¹⁴².

Дунайская армия, воюющая на незнакомой местности и к тому же на чужой территории, постоянно нуждалась в топографических картах. Для организации бесперебойного обеспечения войск топографическими картами Главным штабом было разработано Расписание движения войск действующей армии для сосредоточения в Бессарабии. Снабжение войск картами строилось по принципу «сверху-вниз»: корпус - дивизия - бригада - полк¹⁴³, который, кстати, почти без изменений сохранился до сих пор.

Во время войны, как и в мирное время, выполнялись астрономические работы, необходимые для создания астрономо-геодезической основы для съемок. Программа таких работ, составленная в ВТО Полевого штаба, включала определение разности долгот по телеграфу между Кишиневом, Яссами, Галацем и Систовом и широт этих пунктов. По просьбе топографического отдела Главного штаба Румынии, взявшего на себя обеспечение работ телеграфной связью, в число определяемых пунктов дополнительно был включен Бухарест. Наблюдения начались в конце июня 1877 г. и выполнялись двумя русскими и одним румынским военными геодезистами (через месяц румын был откомандирован в действующую армию)¹⁴⁴.

Примерно с этого же времени по приказанию начальника штаба Дунайской армии часть офицеров ВТО прикомандировывалась к военным отрядам, где они проводили крупномасштабные съемки позиций и маршрутов. Так, к 75-тысячному Отдельному Рущукскому отряду, командиром которого был наследник цесаревич Александр Александрович (будущий император Александр III), начальником штаба генерал-лейтенант П.С. Ванновский - будущий военный министр (1882-1897) - в конце лета 1877 г. было прикомандировано четыре офицера-топографа.

Наряду с топографо-геодезическими работами и рекогносцировками, проводившимися в полосе боевых действий Дунайской армии, планировались и выполнялись работы в тыловых и освобожденных районах. Так, еще в июле 1877 г. начальник штаба армии генерал-лейтенант А.А. Непокойчицкий, допуская возможность наступления турок на Тырнов, после проведенной им лично рекогносцировки местности приказал сделать съемку позиций к северу и востоку от этого города. Для решения поставленной задачи были назначены пять офицеров, оставленных при ВТО Полевого штаба в резерве. За 18 дней они выполнили глазомерную съемку на площади 341 кв. верста на малых мензулах с развитием геодезической сети, необходимой для связи участков съемки. После окончания работ был составлен общий план и сделана карта, представленная в штаб 11 -го армейского корпуса¹⁴⁵.

В ходе наступления русских войск выяснилось, что карты (7-верстная Европейской Турции, изданная Венским военно-географическим институтом, и 10-верстная - Главным штабом русской армии) не отвечали потребностям действующей армии, поскольку составлялись по материалам отдельных маршрутов, рекогносцировок, отрывочных глазомерных съемок и оказались далеко неполными. Поэтому уже в августе начальник штаба армии приказал срочно улучшить (особенно в части дорог) карты всей территории, занятой русскими войсками. Составить такую карту можно было не иначе, как по материалам новой съемки. Однако сил у ВТО Полевого штаба для оперативного исполнения такой работы не хватало. «Отвлекать же топографов, занятых правильными сплошными съемками под начальством полковника [А.Г.] Ернефельта (к тому времени известного русского геодезиста¹⁴⁶. - Авт.), было крайне нежелательно и неудобно, так как это повлекло бы значительную потерю времени на перемещение съемщиков с их участков на новые работы. Поэтому решено было привлечь к съемке не только топографов и офицеров Генерального штаба, но и строевых офицеров, знающих съемку...»¹⁴⁷.

Предназначенная к съемке территория Болгарии была разделена на участки. Пять из них были поручены штабам 4, 8, 9 и 11-го корпусов и Рущукского отряда, на остальные, составлявшие большую часть пространства, были командированы офицеры ВТО Полевого штаба. Сводка всех участков заняла много времени, а так как в съемке наряду с опытными топографами и геодезистами участвовали армейские офицеры, некоторые участки офицерам и чинам отдела пришлось переделывать. В конце октября после завершения съемочных работ и составления общей 5-верстной карты последняя была размножена в походной литографии и разослана в войска.

При составлении этой карты в качестве геодезической основы принимались геодезические пункты, определенные ранее и вновь в районах Систова, Белы и Горного Студня. Наиболее сложные геодезические определения выполнял помощник начальника отдела подполковник (с 1877 г.) М. А. Савицкий, а вычисления координат - начальник ВТО генерал-майор Д.Д. Обломиевский¹⁴⁸.

В конце августа 1877 г., после того, как русские войска заняли оборонительные позиции на Шипкинском перевале, для съемки местности в этот район были командированы классные топографы Кутович и Тяпин. «Работая под перекрестным ружейным и артиллерийским огнем, они отлично выполнили задание и за 12 дней в полуверстовом масштабе сняли район площадью 32 кв. версты». Одновременно они подготовили план позиций русских войск на Шипкинском перевале в 1-верстовом масштабе, изданный позже тиражом 100 экз.¹⁴⁹

30 октября 1877 г. полковник Н.Д. Артамонов был назначен исполняющим должность начальника ВТО Полевого штаба (взамен заболевшего генерал-майора Д.Д. Обломиевского) с оставлением в должности штаб-офицера над вожатыми¹⁵⁰. К этому времени стало ясно, что предгорья Балкан на западе Болгарии в геодезическом отношении изучены недостаточно. Поскольку в военной обстановке нельзя было рассчитывать на сплошную инструментальную съемку, Н.Д. Артамонов «пользовался всяким удобным случаем, чтобы посылать с отрядами топографов для глазомерных съемок маршрутов и позиций». Так, в конце октября им был командирован в распоряжение начальника штаба Ловча-Сельвинского отряда Корпуса военных топографов поручик В.А. Карлович - до войны съемщик Курляндской губернии. Последний состоял при отряде до 17 декабря 1877 г. За это время он снял местность у города Ловчи в 1/2-верстовом масштабе площадью 28,5 кв. версты с обозначением турецких и русских укреплений, а также маршруты по дорогам Ловча - Сельва - Трояна и Ловча - Тетевена общей протяженностью 205 верст, что составило около 300 кв. верст¹⁵¹.

В ноябре в 70-тысячный отряд, которым командовал легендарный генерал И.В. Гурко, прикомандировали одного геодезиста и трех топографов. В составе этого отряда топографы участвовали в труднейшем переходе через Балканы, выполнили полуинструментальную съемку местности в Видраре (33 кв. версты в масштабе 250 сажен в дюйме), Радомирцах (27 кв. верст в том же масштабе), у перевала Араба-Конак (421 кв. верста в масштабе 1 верста в дюйме) и астрономические определения восьми пунктов. На перевале Араба-Конак топографы работали в 20-градусный мороз¹⁵². Картографические работы, составление и издание карт на малоизученные районы боевых действий выполнялись в походной литографии, в сложных, нередко экстремальных условиях. Так, топографы, находясь при Главной квартире в Боготе (до 26 декабря), жили в тесных и холодных землянках, чертили карты при свечах. В дождливую погоду землянки заливало водой, и в первую очередь приходилось спасать оригиналы карт. Литография помещалась в деревянном доме с окнами, заклеенными бумагой. И здесь холод мешал работе: краска застывала, оттиски получались некачественные. Цинковые доски, с которых печатались карты, грели на углях. Однако если и удавалось получить достаточно отчетливые оттиски, то не более 300 экз. с одной доски, поскольку рисунок на ней быстро портился.

Из Боготы вслед за наступающими войсками ВТО в составе Полевого штаба армии передислоцировался через Шипкинский перевал в Адрианополь. Немедленно были предприняты меры для съемки города и его окрестностей на площади 105 кв. верст¹⁵³.

После объявления перемирия между сторонами 19 января 1878 г. частям русской армии представилась возможность отдохнуть после тяжелых боев, а топографы получили приказ срочно выполнить съемку занятой территории. «Так как по подписании мирных условий, которое ожидалось через месяц после заключения перемирия, предполагалось войска наши отвести в пределы будущего Болгарского княжества, следовательно, для съемки вне границ будущей Болгарии можно было располагать лишь небольшим временем, то и. д. начальника отдела (Н.Д. Артамонов - Авт.) просил начальника штаба армии... для съемки вышеуказанной местности немедленно вызвать по телеграфу из Систова в Адрианополь начальника съемки Болгарии, полковника Ернефельта, со всеми съемщиками, состоящими в его распоряжении, и с необходимыми для съемки инструментами...»¹⁵⁴.

Одновременно Главный штаб «испросил разрешение... главнокомандующего на командирование в действующую армию еще 40 топографов под начальством Генерального штаба полковника Жданова (Е.А. Жданов - начальник съемки Бессарабской области с 1870 г.¹⁵⁵ - Авт.). Его императорское высочество, дав свое согласие на увеличение съемочных сил, приказал в то же время представить в Главный штаб соображение... Военно-топографического отдела о направлении работ в занятой нашими войсками части Европейской Турции...»¹⁵⁶.

Указанные соображения были вскоре подготовлены и представлены главнокомандующему. На их основании особым распоряжением Главного штаба были образованы: «съемка Западной Болгарии под начальством генерал-майора Ернефельта с помощником начальника съемки, секретарем и 54 производителями работ, в числе коих 13 - из штатного числа чинов Полевого отдела; съемка Восточной Болгарии под начальством полковника Жданова с помощником, секретарем и 37 производителями работ; астрономические и геодезические работы под начальством полковника Лебедева (М.Н. Лебедев - начальник Оренбургского ВТО¹⁵⁷. - Авт.), с 7 триангуляторами и 2 астрономами, из коих один - из числа чинов Полевого отдела. Сверх того триангуляция и рекогносцировка Добруджи образована была... из 6-ти рекогносцировщиков и 2-х триангуляторов, из коих один - заведывающий всеми работами. Дальнейшее руководство всеми этими съемками и работами принадлежит Военно-топографическому отделу Главного штаба...»¹⁵⁸. Вскоре вышеперечисленные полевые части прибыли в районы предстоящих работ и приступили к выполнению очередного ответственного задания. В этот период в Полевом штабе, опасаясь возможности нового столкновения с Оттоманской империей, потребовали незамедлительного исправления части листов 10-верстной карты Европейской Турции с учетом результатов съемки. Выполняя это задание, генерал-майор А.Г. Ернефельт составил по материалам съемки две 5-верстные карты, которые были отпечатаны в Адрианополе на турецких литографских камнях, найденных в местной типографии. Изданные карты были разосланы в войска в мае 1878 г.

Кроме перечисленных топографо-геодезических работ, начальник штаба армии счел необходимым выполнить съемку полосы по правому берегу реки Марицы шириной 30 верст, окрестностей Константинополя до Чаталджи и местности между Демотик, Родостно, Чорлоу и Мидия, на которые имелись картографические материалы 1828 г. И с этим заданием военные топографы успешно справились - съемка была завершена в срок и с высокой точностью¹⁵⁹.

В целом за период русско-турецкой войны 1877- 1878 гг. военными топографами были выполнены съемочные работы на площади 10,6 тыс. кв. верст. При этом 70% площади приходилось на глазомерную съемку и рекогносцировку. 20% - на полуинструментальную съемку и только 10% - на инструментальную. Съемка проводилась в 1/2-верстовом и наиболее распространенном 1-верстовом масштабах. Тираж карт и планов, отпечатанных походной литографией, составил свыше 11 тыс. экз. В период с 12 ноября 1876 г. по 4 сентября 1878 г. в войска Дунайской армии было выдано более 44 тыс. различных карт и планов¹⁶⁰.

Важно отметить, что особых новаций в военной картографии за время этой краткосрочной войны отмечено не было, за исключением совершенствования организационных форм (создание временных полевых частей: съемок, триангуляций и рекогносцировок), а также внедрения в практику военных топографов геодезического метода определения расстояний в интересах артиллерии и создания планов - прообразов артиллерийских карт более позднего периода. К этой войне, как и к предыдущим, с точки зрения научно-методического обеспечения и инструментального оснащения. готовились заблаговременно. В целом же прогресс в военной картографии в войнах XIX в. ощущался уже после их окончания. Он, как правило, базировался на опыте топографического обеспечения боевых действий войск.

21 апреля 1878 г. полковник Н.Д. Артамонов был командирован в Санкт-Петербург «для представления на высочайший осмотр всех съемок и других работ, произведенных чинами... Военно-топографического отдела во время минувшей войны». Во второй половине мая он вернулся в Сан-Стефано, а в начале сентября - по случаю расформирования Полевого штаба - вновь отбыл в российскую столицу, в Главный штаб, для сдачи дел. Прибыв в Санкт-Петербург, Н.Д. Артамонов в соответствии с приказом по Военному ведомству приступил к исполнению довоенной должности - «штаб-офицера, заведывающего обучающимися в Николаевской академии Генерального штаба офицерами»¹⁶¹.

 

Примечания

106. Подробно о нем см. в книге /Глушков В.В. 2006/.

107. Столетие Военного министерства. Главный штаб. 1910. С. 365.

108. Керсновский А.А. Указ. соч. С. 364-369.

109. Глушков В.В., Долгов Е.И. 1998. № 4. С. 55-59.

110. Во время прошлых русско-турецких войн, например войны 1768-1774 гг., офицеры Генерального штаба и колонновожатые проводили съемки прилегающих к Турции территорий при подготовке и в ходе боевых действий, а по их окончании - съемки освобожденных территорий.

111. Глушков В.В. 2001. № 1. С. 41.

112. Исторический очерк деятельности КВТ. Указ. соч. С. 583.

113. Глушков В.В., Шаравин А.А. Указ. соч. С. 351.

114. Сергеев С.В., Долгов Е.И. Указ. соч. С. 498-499.

115. Исторический очерк деятельности КВТ. С. 490.

116. Адрианов В.Н., Четыркин В.И. 1911. С. 141.

117. Там же. С. 142.

118. Во время командировок на Балканы Н.Д. Артамонов, кроме астрономических определений, выполнил маршрутную съемку общей протяженностью более 2 тыс. верст и как офицер Генерального штаба попутно занимался разведывательной деятельностью - неизбежность новой русско-турецкой войны сомнений не вызывала и подготовка к ней шла полным ходом. Упустить предоставленную возможность было бы неразумно /Стародымов Н. 2000. № 33/.

119. Адрианов В.Н., Четыркин В.И. Указ. соч. С. 142.

120. Исторический очерк деятельности КВТ. С. 492-493.

121. Там же. С. 584-587.

122. Полководцы, военачальники и военные деятели России. 1995. С. 136.

123. Адрианов В.Н., Четыркин В.И. Указ. соч. С. 142.

124. Глушков В.В., Шаравин А.А. Указ. соч. С. 352.

125. РГВИА. Ф. 409. Оп. 1. Д. 175245.

126. Адрианов В.Н., Четыркин В.И. Указ. соч. С. 142.

127. Очерки истории российской внешней разведки. 1999. С. 169.

128. Записки ВТУ. 1903. С. 169.

129. Там же. С. 173.

130. Там же.

131. Там же. С. 169.

132. Там же. С. 170.

133. Там же.

134. Постников А.В. 1989. С. 162.

135. Записки ВТУ. 1903. С. 172.

136. Там же. С. 172-173.

137. Глушков В.В., Шаравин А.А. Указ. соч. С. 356.

138. Записки ВТУ. 1903. С. 173-174.

139. Стародымов Н. Указ. соч. С. 7.

140. Керсновский А.А. Указ. соч. С. 339.

141. Записки ВТУ. 1903. С. 177.

142. Глушков В.В., Шаравин А.А. Указ. соч. С. 358.

143. Там же. С. 356-357.

144. Там же. С. 356.

145. Записки ВТУ. 1903. С. 175.

146. Сергеев С.В., Долгов Е.И. Указ. соч. С. 113.

147. Записки ВТУ. 1903. С. 176.

148. Глушков В.В., Шаравин А.А. Указ. соч. С. 363.

149. Записки ВТУ. 1903. С. 176.

150. РГВИА. Ф. 409. Оп. 1. Д. 175245.

151. Глушков В.В., Шаравин А.А. Указ. соч. С. 364.

152. Записки ВТУ. 1903. С. 178.

153. Глушков В.В., Шаравин А.А. Указ. соч. С. 365.

154. Записки ВТУ. 1903. С. 180.

155. Сергеев С.В., Долгов Е.И. Указ. соч. С. 115.

156. Записки ВТУ. 1903. С. 189-190.

157. Сергеев С.В., Долгов Е.И. Указ. соч. С. 183.

158. Записки ВТУ. 1903. С. 190.

159. Глушков В.В., Шаравин А.А. Указ. соч. С. 367.

160. Глушков В.В., Долгов Е.И. 1998. № 4. С. 59.

161. РГВИА. Ф. 409. Оп. 1. Д. 175245.