До конца XIX в. каких-либо радикальных изменений в устройстве центрального военного управления России не произошло - военная система, не считая частных изменений, осталась прежней¹⁶². Этому способствовало то обстоятельство, что после окончания войны с Турцией 1877-1878 гг. Россия вступила в довольно продолжительный период относительного мира и спокойствия.

В 1881 г. начальником Главного штаба и управляющим ВУК был назначен генерал-адъютант Н.Н. Обручев - бывший профессор, начальник кафедры военной географии и статистики в Николаевской академии Генерального штаба, один из ближайших сотрудников военного министра Д.А. Милютина в деле подготовки и проведения военных реформ, обладавший незаурядными способностями и завидной независимостью суждений. В целом он был «значительной фигурой.., с именем которого следует связать все... положительные мероприятия по военной части» в период его руководства Главным штабом¹⁶³. Но в рассматриваемое время как Н.Н. Обручев «являвшийся в то же время и начальником Генерального штаба..., [так и] его помощник как бы заменивший прежнего генерал-квартирмейстера, также обремененный делами, не имели никакой возможности направлять службу Генерального штаба так, как это делалось, например, в прусской, позже германской армии «большим Генеральным штабом с особым начальником... во главе...»¹⁶⁴.

В начале 1880-х гг. астрономическими, геодезическими, топографическими и картографическими работами Военного ведомства по-прежнему ведал ВТО Главного штаба. Полевые и картографические работы отдела выполнялись чинами КВТ, состоявшего из офицеров, классных чинов и топографов младшего звания. Начальник ВТО был и начальником КВТ. Офицерами корпуса были выпускники Военно-топографического училища. Для руководства работами к корпусу причислялись офицеры Генерального штаба, получившие специальное геодезическое образование в Николаевской академии Генерального штаба¹⁶⁵.

В 1880-х гг. для проведения съемок в европейской части России были сформированы новые полевые части КВТ: съемка Северо-Западного пограничного пространства (1881), съемка Юго-Западного пограничного пространства (1883), Гродненская съемка (1885). Съемка Финляндии была переименована в съемку Финляндии и Санкт-Петербургской губернии. В составе каждой съемки имелось 35-40 производителей топографических работ и несколько картографов¹⁶⁶. Полагая, что ежегодно на съемках могло участвовать не более 160 исполнителей работ (хотя на самом деле их было меньше), а каждый съемщик мог снять за полевой сезон примерно 80-110 кв. верст, то охваченная съемками площадь оказывалась небольшой, а темпы работ крайне низкими. Во всяком случае, для окончания точной съемки Западного пограничного пространства требовалось около 50 лет¹⁶⁷. Таким образом, создание новых съемок еще не решало имевшей место проблемы скорого картографирования важных в военном отношении приграничных территорий. Для этого требовались более производительные средства и методы и, конечно, хорошо подготовленные кадры. Но и здесь, к сожалению, имелись нерешенные проблемы.

Благодаря военным реформам выпускники Военно-топографического училища получили право поступать (в 1868-1883 гг.) в геодезическое отделение Николаевской академии Генерального штаба. Однако этим «великодушным распоряжением Милютина» успели воспользоваться очень мало топографов, оно было отменено новым военным министром генерал-адъютантом П.С. Ванновским. Кроме того, в 1885 г. он приказал совсем закрыть Военно-топографическое училище в связи с его неблагонадежностью. Но «необходимость пополнять личный состав Корпуса военных топографов побудила, однако, уже в... 1886 году открыть другое училище, с прежним названием, но с измененными и значительно урезанными правами выпускаемых, чтобы получать из него только... рабочую силу для съемок...»¹⁶⁸. Новому училищу подыскали и новое помещение. Старое училище занимало переделанные прежние казармы Телеграфных парков на Итальянской улице, для нового отвели здание упраздненной к тому времени Военной прогимназии на Петербургской стороне (Большая Спасская, 17)¹⁶⁹. При закрытии прежнего Училища уволили в отставку бывшего начальника, старого топографа, генерала Ротштейна...; начальником нового назначили уже геодезиста [полковника] Артамонова...»¹⁷⁰.

7 февраля 1886 г. было опубликовано новое Положение о Военно-топографическом училище, в котором предписывалось «взамен ныне существующих для комплектования Корпуса военных топографов двух заведений – Военно-топографического училища и Учебной команды - учредить одно Военно-топографическое училище, согласно высочайше утвержденному положению о сем училище и штат оного, с тем, чтобы ввести в действие ныне же, а прием воспитанников в новое училище сделать в сентябре месяце 1886 года...»¹⁷¹.

Согласно новому Положению... предназначение вновь открытого училища с 2-годичным сроком обучения состояло в том, чтобы «приготовить молодых людей к службе в Корпусе военных топографов». В училище принимались молодые люди 17-25 лет, успешно выдержавшие конкурсные экзамены по математике и русскому языку в объеме шести классов реального училища. Перед началом приемных экзаменов кандидаты подвергались «в течение двух недель... предварительному испытанию в способности к топографическому черчению и каллиграфии, причем оказавшиеся к сему неспособными» к дальнейшим экзаменам не допускались¹⁷².

«Все принятые в училище именуются юнкерами и считаются вольноопределяющимися; юнкера эти состоят на полном казенном содержании и живут в помещении училища... В училище преподаются следующие предметы: 1) закон Божий, 2) топография, 3) сферическая тригонометрия, 4) высшая геодезия, 5) физическая география, 6) военные науки - основные начала тактики, артиллерии, фортификации и начальная администрация, 7) русский язык и 8) начертательная геометрия. Сверх того, юнкера занимаются практическими упражнениями: по математике, топографическому черчению, рисованию, каллиграфии, картографии, съемке и геодезическим работам, знакомятся с порядком делопроизводства и счетоводства на государственных съемках и обучаются дисциплинарному и строевому уставам, а также пению, танцам, гимнастике и фехтованию... Сверх занятий по предметам обучения в классах в училище полагаются следующие внеклассные занятия: 1) строевое обучение, на одинаковых основаниях с юнкерами военных пехотных и Николаевского инженерного училищ, 2) обучение стрельбе и гимнастике и 3) ознакомление с работами, производящимися в разных частях Военно-топографического отдела Главного штаба, как-то: в гравировальне, литографии, печатной, фотографии, гальванопластике, в механической и переплетной мастерских...»¹⁷³. Тем не менее по сравнению с прежним 3-годичным училищем «программы вновь открытого училища были сокращены: высшая математика и астрономия вовсе исключены, а геодезия доведена до сборника нескольких формул без выводов...»¹⁷⁴.

С 1 мая по 1 октября «для практического образования» юнкера направлялись «на учебные топографические съемки и геодезические работы». Училищу вменялось «в непременную обязанность достигнуть того, чтобы юнкера выучились хорошо чертить и производить съемочные работы».

Из училища юнкера выпускались в КВТ подпоручиками, причем выдержавшие экзамен по 1-му разряду получали «один год старшинства в чине», т. е. производство в очередной чин на год раньше установленного срока. «Выпускаемые из училища обязаны прослужить на действительной службе в Корпусе военных топографов по полтора года за каждый учебный год, проведенный в училище. Офицеры, выпущенные из училища, прикомандировываются на шесть месяцев к некоторым полкам Петербургского военного округа для усовершенствования в строевом образовании и ознакомления с бытом войск...». Ежегодно в КВТ поступало 19-20 молодых офицеров, «окончивших полный курс наук в Военно-топографическом училище...»¹⁷⁵.

Все вновь произведенные офицеры-топографы направлялись «для производства... топографических или геодезических работ, по крайней мере, на два года». По истечении этого срока они могли быть «прикомандировываемы к Военно-топографическому отделу Главного штаба для занятий картографическими и чертежными работами, а также назначаемы на штатные должности в корпусе...»¹⁷⁶. С сокращением срока обучения и переходом на новую программу обучения выпускники училища, к сожалению, потеряли право на поступление в академию.

«Высочайшим» повелением от 6 марта 1886 г. начальником Военно-топографического училища был назначен Генерального штаба полковник (позже получивший в этой должности генерал-майора и генерал-лейтенанта) Н.Д. Артамонов. Конечно, после упомянутой реорганизации училища уровень общего образования в нем значительно снизился, но «убогим», как считают некоторые авторы¹⁷⁷, по части подготовки офицеров для КВТ оно не стало - с вступлением в должность Н.Д. Артамонов «разработал новый распорядок, как внутренний, так и внешний», написал несколько инструкций, относящихся к ведению хозяйства и определяющих служебные обязанности каждого чина училища. Усилив требования по практическому изучению съемки и черчения, «он в два года превращал юнкера в опытного производителя топографических работ...»¹⁷⁸.

В целом же 17-летняя разносторонняя деятельность Н.Д. Артамонова оставила заметный след в истории училища: во всех областях его повседневной жизни воцарились образцовый порядок, строгая, но разумная дисциплина, более организованными и поучительными стали летние практические работы, улучшился преподавательский состав, расширился библиотечный фонд и др. Н.Д. Артамонов сам преподавал топографию юнкерам, написал для училища учебник «Курс низшей геодезии» (1897), выдержавший несколько изданий. Все это оказывало на юнкеров самое благотворное влияние и оставляло у них прекрасную память об училище, его начальнике, воспитателях и преподавательском составе¹⁷⁹.

Осенью 1886 г. начальником ВТО Главного штаба и КВТ стал генерал- лейтенант И.И. Стебницкий - бывший начальник Кавказского ВТО, известный военный геодезист¹⁸⁰. С 1886 по 1912 г. в КВТ проходили службу и армейские офицеры. Основанием для этого были временные правила «о прикомандировании строевых офицеров армии к Корпусу военных топографов (циркуляр Главного штаба от 2 сентября 1886 г. № 143)...»¹⁸¹. В соответствии с ними армейские офицеры, пожелавшие прикомандироваться к КВТ, сдавали вступительные экзамены по черчению и каллиграфии специальной комиссии в Военно-топографическом училище. Наиболее достойные из них проходили зимнее обучение в стенах училища, а затем, одновременно с юнкерами, выезжали на летние практические работы. По итогам годичного обучения решался вопрос о прикомандировании армейских офицеров к КВТ. Так, 10 сентября 1895 г. «из... 39 офицеров, изъявивших желание..., выбрано было... 20, которые были прикомандированы к Военно-топографическому училищу...»¹⁸². После окончания курса обучения из «20 офицеров были удостоены прикомандирования к Корпусу военных топографов - 14, откомандировано обратно в свои части - 6...»¹⁸³.

19 июня 1887 г. были утверждены очередные новые положение и штат КВТ. В положении, в частности, отмечалось, что «Корпус военных топографов составляют генералы, штаб- и обер-офицеры... [Он] комплектуется офицерами, производимыми из юнкеров, окончивших курс Военно-топографического училища и выпущенных из оного по 1 и 2 разрядам...»¹⁸⁴. Таким образом, по новому положению комплектование КВТ предполагалось исключительно офицерским составом. Система подготовки классных топографов ликвидировалась, однако гражданские чины продолжали выполнять свои обязанности на съемках, числясь «в комплекте обер-офицеров, положенных по штату Корпуса военных топографов» вплоть до увольнения их по возрасту или болезни.

По штату 1887 г. КВТ «было положено иметь всего 454 разных чинов (генералов - 9, полковников - 25, подполковников - 50, капитанов и штабс-капитанов - 215, поручиков и подпоручиков - 155.¹⁸⁵ - Авт.), в том числе: 1) 299 - при Военно-топографическом отделе Главного штаба и на работах ему непосредственно подведомственных; 2) 125 - при Военно-топографических отделах военных округов...; 3) 30 - при штабах военных округов..., Закаспийской области, при помощнике командующего войсками Варшавского военного округа и при топографической части штаба Иркутского военного округа»¹⁸⁶.

Летом 1885 г. генерал-майор И.А. Стрельбицкий - в то время уже известный геодезист и картограф, прикомандированный к ВТО Главного штаба, - и Генерального штаба подполковник С.Д. Рыльке - помощник начальника геодезического отделения ВТО Главного штаба¹⁸⁷, были направлены на поверку результатов съемок, ревизию дел и денежной отчетности во всех полевых частях КВТ, выполняющих задание в европейской части России. По результатам более чем 2-месячной работы был составлен обстоятельный отчет¹⁸⁸.

Здесь следует подчеркнуть, что в рассматриваемое время ведущая роль по объему и качеству астрономо-геодезических. топографических и картографических работ, проводившихся в нашей стране, по-прежнему принадлежала Военному ведомству, а значительная часть сил и средств КВТ была направлена на съемку западной территории европейской части России. Как уже отмечалось, в начале XIX в. Военное министерство задалось целью составить крупномасштабную карту этой важной в военном отношении территории, и к 1890 г. данными инструментальной топографической съемки она была заполнена примерно на две трети от намеченного плана.

В европейской части России дислоцировались пять отдельных полевых частей КВТ: триангуляция Западного пограничного пространства и четыре съемки - Санкт-Петербургской губернии и Финляндии, Северо-Западного пограничного пространства, Гродненской губернии и Юго-Западного пограничного пространства.

В задачу триангуляции входило развитие геодезической сети плотностью четыре-восемь опорных пунктов на 100 кв. верст, необходимых для выполнения топографической съемки. Таковыми были как специально построенные сигналы с заложенными центрами, так и различные местные предметы - башни, колокольни церквей и др. Их положение определялось геодезическими методами в плане и по высоте: в открытых районах методом триангуляции, в лесных районах - нивелир-теодолитными ходами (методом полигонометрии). Кроме того, по предписанию ВТО Главного штаба вдоль железных дорог выполнялось точное нивелирование.

При съемках Санкт-Петербургской губернии и Финляндии, Гродненской губернии, Северо-Западного и Юго-Западных пограничных пространств проводили работу в масштабе 1/2-версты в дюйме с изображением рельефа горизонталями при высоте сечения 2 сажени. Данные топографических съемок и создаваемые на основе их карты вполне удовлетворяли требованиям Военного и других гражданских ведомств.

В процессе поверки были выявлены существенные упущения. Так, из-за недостаточно точных определений координат астрономических пунктов, на которые опирались нивелир-теодолитные ходы, качество геодезических работ в Финляндии было признано не вполне удовлетворительным для съемки карт 1-верстового масштаба, в ряде районов была отмечена значительная «несводка» в контурах (особенно в положении выдающихся крупных гор, где она достигала 60 саж.), а также рек и улиц некоторых городов (до 25-30 саж.). В некоторых местах «детали рельефа выражены плохо, разность высот на планшете против натуры доходит до 2 саж. при топографической съемке в масштабе 250 саженей в дюйме».

В период поверки выяснились большие рассогласования в результатах работ, выполняемых представителями различных съемок, особенно на стыках и при сводках. Это было обусловлено тем, что единой для всех полевых частей в то время инструкции не было, и работы проводились по частным руководствам, составленным их начальниками. Конечно, по содержанию они различались и зачастую довольно существенно.

Однако в целом методика работ по топографической съемке была единой и состояла в следующем. Предварительно на планшеты с вычерченными по системе Мюфлинга рамками (на основании географических координат, полученных триангуляторами) наносились опорные пункты. Съемка начиналась с развития геометрической сети и определения высот опорных точек. При этом в открытых местах сеть развивали на целых планшетах, а в закрытых - прокладывали мензульные ходы по дорогам протяженностью 5 верст и более на одном планшете. Зачастую стороны этих ходов были очень короткие, порядка 30-40 саж. Это, а также малое число ориентировок, вызывало значительные ошибки в определении местоположения конечных пунктов. Устранить ошибки было невозможно, и их приходилось распределять (по современной терминологии - уравнивать), исходя из личного опыта исполнителей.

После окончания работ по геодезическому обоснованию составлялись сводки по высоте и в плане для общих точек смежных планшетов, а затем исполнители приступали к съемке контуров и рельефа. В местах с резко выдающимися возвышенностями рельеф изображали горизонталями через 2 саж., в других местах - через 1 саж.

Представленный по итогам работы отчет с анализом всех выполняемых работ был положен в основу приказа начальника Главного штаба генерал- адъютанта Н.Н. Обручева, подписанного им в январе 1886 г. В нем, в частности, отмечалось: «Дабы устранить все... недостатки необходимо... установить одну общую инструкцию взамен нескольких частных... Подвергнуть тщательному разбору способы определения и расположения пунктов, служащих основой съемок...»¹⁸⁹.

25 января 1886 г. военный министр генерал-адъютант П.С. Ванновский дал указание приступить к составлению инструкции, охватывающей вопросы, касающиеся триангуляции и съемок, проводящихся в пределах европейской части России. С этой целью была образована специальная комиссия. В разработанной ею Инструкции для производства топографических съемок в масштабе 250 саженей в дюйме, производящихся под непосредственным ведением Военно-топографического отдела Главного штаба¹⁹⁰, указывалось, что целью проводимых съемок является получение точного материала с верным обозначением рельефа местности для составления и издания разного рода карт, необходимых Военному ведомству. Основой для проведения съемок должны служить геодезические пункты, предварительно определенные из триангуляции или нивелир-теодолитных измерений. В Инструкции также были подробно описаны подготовка к полевым работам, собственно полевые работы, даны указания к составлению топографического описания и поверке работ.

В 1888 г. при развитии триангуляционных сетей в Санкт-Петербургской губернии был впервые применен базисный прибор конструкции Э. Едерина - известного шведского геодезиста и астронома - и разработанная им методика высокоточных линейных измерений. Этот прибор был более совершенен и удобен в работе, на измерения затрачивалось гораздо меньше времени, чем ранее используемыми базисными приборами Струве, Теннера, Шуберта и др. Будучи проволочным (в комплекте имелось по две стальных, медных и латунных проволоки, а впоследствии - только проволоки из инвара, имеющего малый коэффициент линейного расширения) он не уступал по точности жезловым приборам¹⁹¹.

В 1889 г. было разработано Наставление для производства тригонометрических работ¹⁹², обеспечивающее единообразие при развитии сетей триангуляции. В его основу были положены прошедшие проверку временем различные методики построения триангуляции в XIX в., в том числе К.И. Теннера и Ф.Ф. Шуберта. К означенному времени этот вид геодезических работ был основным в России, а о его «французских корнях» уже мало кто помнил.

26 февраля 1890 г. получило силу закона Положение о полевом управлении войск в военное время, которое было «переработано на основании опыта войны 1877-1878 гг.»¹⁹³. В нем, в частности, был определен штат, согласно которому в штабе армии полагалось иметь генералов и офицеров - 95, чиновников - 122, в том числе обер-офицеров КВТ - 5 (из них один заведывал чертежной, другой - походной фотографией). В штабе отдельного и не отдельного корпусов было положено иметь соответственно обер-офицеров КВТ - 2 и младшего классного топографа - 1¹⁹⁴.

Согласно новому Положению... управление генерал-квартирмейстера армии состояло «из четырех отделений: операционного, отчетного, разведывательного и топографического. Сверх того, к составу управления принадлежат: офицеры Генерального штаба для поручений и чины Корпуса военных топографов...»¹⁹⁵.

В новом Положении... были приведены обязанности должностных лиц (генерал-квартирмейстера, начальников штабов корпуса и дивизии), в том числе по топографическому обеспечению войск (подробно об этом говорится в главе 4).

Весной 1892 г. были предприняты меры по восстановлению права поступления выпускников Военно-топографического училища в геодезическое отделение Николаевской академии Генерального штаба. Их инициатором стал полковник В.В. Витковский - первый штатный преподаватель Военнотопографического училища, в будущем выдающийся педагог и ученый-геодезист. Вместе с начальником училища генерал-лейтенантом Н.Д. Артамоновым он подготовил докладную записку на имя военного министра генерал- адъютанта П.С. Ванновского под названием «Об облегчении доступа в академию офицеров Корпуса военных топографов», где обосновывалась целесообразность задуманного предприятия (см. приложение 10).

Указанная записка, «с пометкою военного министра: «Рассмотреть и составить представление в Военный совет», была передана в Главный штаб, который, сделал... некоторые изменения в первоначальном проекте... Вместо разрешения топографам поступать в геодезическое отделение по прослужении трех лет на съемках, признал нужным служить им еще полтора года в строю, что оттягивает поступление в академию на полных пять лет... Зато Главный штаб сделал и больше того, что [просили]: вместо открытия доступа в одно только геодезическое отделение... академии, офицеры-топографы получили право поступать и во все прочие академии... Во всяком случае, главная цель... ходатайства была достигнута, и приказ по Военному ведомству от 9 октября 1892 года за № 269 узаконил право офицеров-топографов поступать в академии (Положение Военного совета «Об облегчении доступа в Николаевскую академию Генерального штаба офицерам Корпуса военных топографов...» (21 сентября 1892 г.)¹⁹⁶ - Авт.), Вместо личных просьб о переводе в полки... все желающие поступить в академию просто подают рапорты, ссылаясь на упомянутый приказ... Кроме того, весьма важно, что в течение прикомандирования к строевым частям наши офицеры остаются топографами и, в случае не поступления в академию, возвращаются на свои съемки, ничего не теряя по службе...»¹⁹⁷.

К середине 1890-х гг. ВТС русской армии организационно была представлена: ВТО Главного штаба, включавшим геодезическое отделение и Картографическое заведение, четырьмя ВТО военных округов (Кавказского, Сибирского, Приамурского и Туркестанского), Военно-топографическим училищем, пятью полевыми частями КВТ (одной триангуляцией Западного пограничного пространства и четырьмя съемками: Санкт-Петербургской губернии¹⁹⁸ и Финляндии, Северо-Западного пограничного пространства, Гродненской губернии, Юго-Западного пограничного пространства), Ташкентской астрономической обсерваторией и Чарджуйской астрономической станцией при Туркестанском ВТО. Офицеры-топографы были положены по штату в штабах военных округов (Петербургского, Финляндского, Виленского, Варшавского, Киевского, Одесского, Московского и Казанского), при штабе Закаспийской области и помощнике командующего войсками Варшавского военного округа, офицеры-геодезисты - на должностях сверхштатных астрономов в Главной (Николаевской) астрономической обсерватории в Пулкове и на профессорско-преподавательских должностях в Николаевской академии Генерального штаба¹⁹⁹.

При начальнике окружного ВТО находились производитель астрономических работ, начальник склада карт, секретарь и четыре-пять начальников съемочных отделений с личным составом.

При штабах военных округов и при помощнике командующего войсками Варшавского военного округа состояло от 2 до 5 офицеров-топографов²⁰⁰. В состав триангуляции входили: начальник, его помощник и 20 производителей астрономических и геодезических работ, «занятых исключительно заготовлением основных пунктов для съемки», в состав съемки - начальник, его помощник, 8 начальников съемочных отделений (каждое отделение по 6 производителей топографических работ и 30 нижних чинов прислуги)²⁰¹.

С учетом этого «лишь 260 военных топографов могут быть заняты производством сплошных съемок на поверхности Российской империи - около 19 365 000 кв. верст..., так как топографические съемки других ведомств не служат основанием, для составления карт, всем необходимых..»²⁰². Из их числа «Военному министерству приходится назначать на съемки, которые ведутся при геологических изысканиях, горных разведках и тому подобных работах других ведомств. Очевидно, что при этом неоднократно сказывался недостаток в рабочей силе даже для удовлетворения нужд... Военного ведомства... Недостаток этот ежегодно пополняется временным прикоманди- ровыванием к корпусу армейских офицеров (ежегодно около 100 армейских офицеров. - Авт.), причем расходы по производству ими съемок покрываются из текущей сметы Военного министерства. Части же нашей территории, в изучении которой не заинтересовано Военное ведомство, остаются не исследованными в топографическом отношении...»²⁰³.

С дополнениями к штату, введенными в действие в 1896 г., в КВТ полагалось иметь: генералов - 9, полковников - 25, подполковников - 52, капитанов и штабс-капитанов - 219, поручиков и подпоручиков - 157. Кроме того, при Военно-топографическом училище полагалось: генералов - 1, полковников - 2, подполковников - 1, обер-офицеров - 3. Итого 468 офицеров. Реально на 1 января 1896 г. в корпусе состояло: генералов -11, полковников - 18, подполковников - 50, капитанов и штабс-капитанов - 81, поручиков и подпоручиков - 106, классных топографов - 198, гражданских чиновников - 2. Всего 466 человек, из которых офицеров - 266. Армейских офицеров, имеющих соответствующую топографическую подготовку и прикомандированных к КВТ, числилось 98²⁰⁴.

В ВТО Главного штаба по штату полагалось иметь: генералов - 1, полковников (могли быть генерал-майоры) - 2, штаб- и обер-офицеров - 4, гражданских чиновников - 6. На 1 января 1896 г. в ВТО реально состояло: генералов - 2, штаб-офицеров - 6, гражданских чиновников - 4, классных военных художников - 31. При начальнике корпуса, кроме штатных чинов ВТО, находилось около 60 прикомандированных офицеров-топографов для составления карт, чертежных и вычислительных работ²⁰⁵.

В рассматриваемый период КВТ занимался своей повседневной деятельностью по картографированию территории Российской империи. Общее представление о корпусе того периода в исключительно доступной форме давал в своих вводных лекциях юнкерам младшего класса Военно-топографического училища полковник В.В. Витковский. Она настолько уникальна и методически совершенна, что автор настоящей работы - педагог высшей школы²⁰⁶ - привел ее в приложении на уровне официального документа, характеризующего один из этапов развития военной картографии России (см. приложение 10).

Касательно связи географии с топографией, в лекции, в частности, отмечается следующее: «Когда [в результате великих географических экспедиций] о земной поверхности мы имеем уже общее представление, ближайшей задачей географии являются более мелкие, но зато подробные и точные научные работы. Здесь географические открытия переходят в топографические исследования. Когда общий очерк страны известен, тогда для более подробного ее изучения делают... топографические съемки... Составляемые по [ним] топографические карты служат неоценимым пособием для решения всевозможных жизненных задач... Насколько велика и ценна польза верного плана, настолько, наоборот, может быть гибельна всякая грубая ошибка или пропуск в зарисовке местных предметов, особенно при соображениях на войне. Были случаи, что непоказанный овраг делался причиной проигранного сражения. От топографа более чем от всякого другого, требуется величайшая добросовестность...

Топографы, исполняя непосредственные служебные обязанности, могут попутно приносить большие услуги успехам естествознания вообще. Из образованных людей никто не стоит к природе ближе их. Заброшенные в самую дикую глушь гор и лесов, топографы имеют весьма частые случаи наблюдать множество явлений природы, совершенно недоступных присяжным ученым, число которых... не велико. Наши географические сведения нередко обогащались топографами, которые не ограничивались только съемкой. Вооруженные общим образованием, они собирали множество важных сведений: наблюдали любопытные аномалии в явлениях земного магнетизма, открывали залежи полезных ископаемых, привозили заметки по статистике, нравам и обычаям народностей, среди которых жили во время съемки... При желании и некотором умении пользоваться представляющимися случаями топограф всегда найдет в окружающих его природе и людях множество любопытнейших особенностей...»²⁰⁷.

 

Примечания

162. Столетие Военного министерства. 1910. С. 385.

163. Керсновский А.А. Указ. соч. С. 402.

164. Столетие Военного министерства. 1910. С. 387.

165. Энциклопедия военных и морских наук. 1884. С. 241-242.

166. Папковский П.П. 1923. С. 19.

167. РГВИА. Ф. 404. Оп. 8/962. Д. 18. Л. 34-39.

168. Витковский В.В. 1927. С. 252.

169. Санкт-Петербургское высшее военно-топографическое командное училище им. генерала армии Антонова А.И, переименованное в 1998 г. в Филиал Военно-инженерного университета (Санкт-Петербургский), в 2004 г. - в Санкт-Петербургский военный топографический институт, и по настоящее время располагается в том же месте.

170. Витковский В.В. Указ. соч. С. 253.

171. Третье ПСЗ. Т. VI. № 3502. С. 41-47.

172. Коверский Э.А. 1896. С. 47.

173. Там же. С. 47-48.

174. Витковский В.В. Указ. соч. С. 253.

175. Коверский Э.А. Указ. соч. С. 48.

176. Там же. Указ. соч. С. 46.

177. Шибанов Ф.А. 1971. С. 123.

178. «Контрреформы» военного образования генерал-адъютанта П.С. Ванновского привели к тому, что к концу XIX в. Россия осталась фактически без производителей геодезических работ (триангуляторов) среднего звена, ибо после 1886 г. из Военно-топографического училища стали выпускаться только съемщики, а геодезическое отделение Николаевской академии Генерального штаба по-прежнему готовило «руководителей государственных геодезических работ и съемок», да и выпускало их считанные единицы. Особенно остро встала проблема геодезических кадров в начале XX в., когда назрела необходимость построения триангуляционных сетей в России на принципиально новой основе /Шибанов Ф.А Указ. соч. С. 125/.

179. Адрианов В.Н., Четыркин В.И. 1911. С. 142.

180. Глушков В.В., Шаравин А.А. Указ. соч. С. 154-155; Сергеев СВ., Долгов Е.И. Указ. соч. С. 294-296.

181. Записки ВТО. 1898. С. 38.

182. Там же.

183. Там же.

184. Третье ПСЗ. Т. VII. № 4615. С. 357-361.

185. Там же. С. 361.

186. Коверский Э.А. Указ. соч. С. 45.

187. Сергеев С.В., Долгов Е.И. Указ. соч. С. 272.

188. РГВИА. Ф. 404. Оп. 8/962. Д. 16.

189. Там же. Л. 81.

190. Записки ВТО. 1888.

191. Папковский П.П. Указ. соч. С. 99.

192. Записки ВТО. 1889. Л. 1-33.

193. Столетие Военного министерства. 1910. С. 385.

194. Положение о полевом управлении войск. 1890. С. 12, 19, 62.

195. Там же. С. 35.

196. Третье ПСЗ. Т. XII. № 8921. С. 570.

197. Витковский В.В. Указ. соч. С. 259-268.

198. Съемка Санкт-Петербургской губернии и Финляндии использовалась также для выполнения геодезических работ, но «с 1904 года геодезические работы на названной съемке были прекращены навсегда и обязанность снабжения съемки геодезическими пунктами возложена была на триангуляцию. Состоящие же на съемке производители геодезических работ с их помощниками переведены были на триангуляцию (Западного пограничного пространства. - Авт.)” /Записки ВТУ. 1910. С. 202/.

199. Глушков В.В., Шаравин А А. Указ. соч. С. 153.

200. Там же. С. 156.

201. Глушков В.В., Шаравин АЛ. Указ. соч. С. 156.

202. Коверский ЭЛ. Указ. соч. С. 45.

203. Там же. С. 45-56.

204. Записки ВТО. 1898. С. 39-40.

205. Там же. С. 40, 42.

206. В 1988-1994 гг. заместитель начальника кафедры радиоэлектроники и начальник кафедры электронных средств геодезии в Санкт-Петербургском высшем военно-топографическом командном училище им. генерала армии А.И. Антонова, с 2004 г. профессор кафедры геодезии, геоинформатики и навигации Московского государственного университета путей сообщения (МИИТ).

207. Витковский В.В. Указ. соч. С. 225-232.