В конце XIX в. императорское правительство стало уделять повышенное внимание Сибири, которая по-прежнему считалась отдаленной и малоизученной территорией России: если картографирование на научной основе западных районов страны началось в 1700-х гг., центральных - в 1720-х гг., то съемка Сибири представителями Военного ведомства началась столетие спустя - в 1820-х гг. До этого выполнялись лишь отдельные топографо-геодезические работы местными геодезистами и землемерами³⁵, в основном для создания карт на различные административные единицы³⁶.

Толчком для интенсивного исследования и картографирования Сибири стало учреждение в 1821 г. графом М.М. Сперанским - членом Государственного совета, бывшим генерал-губернатором Сибири - специального Сибирского комитета, в задачи которого входила разработка мероприятий по организации управления и хозяйства Сибири, изучению ее природных ресурсов и возможностей их использования. Управляющий канцелярией Сибирского комитета инженер-майор Г.С. Батеньков - участник Отечественной войны 1812 г. и Заграничных походов 1813-1814 гг., в будущем известный декабрист - составил Проект положения о приведении в известность земель Сибири, представляющий собой научную программу географического и картографо-геодезического изучения Сибири. По итогам рассмотрения этого Проекта Комитет Главного штаба разработал Правила, которые вообще при описании Сибири наблюдать должно... (см. приложение 11).

Важно подчеркнуть, что приведенный в Правилах... порядок работы был позже успешно применен не только при съемках в Сибири, но и в Европейской Турции (в 1830-е гг.), а также на Дальнем Востоке (в конце 1890-х - начале 1900-х гг.), в основных чертах сохранился в отечественной полевой картографии вплоть до появления аэрофотосъемки. В Правилах... была вновь (вслед за В.Н. Татищевым и бароном Калемберхом) высказана мысль о необходимости предварительного географического изучения района картографирования по описаниям и на местности, чтобы создать на основе такого изучения «нечто целое, могущее впоследствии облегчить занятия экспедиции». Таким образом, в Правилах... усматривается прообраз современного географического изучения района картографирования, составляющего неотъемлемую часть любого проекта картографических работ, создающегося современным географом-картографом - редактором топографической карты³⁷.

Упомянутый сибирский проект по ряду причин реализовать не удалось. Тем не менее основные идеи, положенные в его основу, были позже широко использованы в ВТД при разработке инструкций для картографирования малоизученных районов, и научно-практический труд Г.С. Батенькова, таким образом, стал заметным вкладом в развитие идей и методов отечественной полевой картографии.

В Западной Сибири съемки были начаты в начале 1820-х гг. Сначала они проводились вдоль Сибирской линии и государственной границы. В 1822-1825 гг. было снято полуинструментально в масштабе 2 версты в дюйме около 47 630 кв. верст территории, простирающейся вдоль правого фланга Сибирской линии (от Омска до редута Алабургского и до границ Оренбургской линии). В 1826-1827 гг. был снят в масштабе 4 версты в дюйме левый фланг Сибирской линии (от Омска до Малонарымского и части Илимского округа). В последующие годы снимались территории Ишимского, Курганского, Тюменского, Ялуторовского, Тобольского, Тарского, Тюкалинского и Томского округов. Планы окружных городов снимались в масштабе 100 саженей в дюйме, а редутов - 50 саженей в дюйме. В 1832 г. при штабе Отдельного Сибирского корпуса была учреждена полурота топографов, предназначенная для выполнения съемок³⁸.

Во второй половине 1830-х гг. Военное ведомство вновь обратило свое внимание на необходимость топографического картографирования Сибири. Для ее организации были разработаны и приняты к руководству общие установки по выполнению съемок, которые базировались на Проекте... (1821) П.С. Батенькова. В связи с этим в основу картографирования Сибири были положены «расспросная» и глазомерная съемки с опорой на астрономические пункты. После завершения съемок рекомендовалось дальнейшее увеличение их точности на основе развития тригонометрических сетей. При невозможности построения последних предписывалось как можно чаще определять астрономические пункты в «местах, которые представят к тому особенное удобство». Однако на практике инструментальные съемки в Сибири развития не получили, а итоговые картографические материалы, как правило, представляли собой сочетание сведений, полученных из полуинструментальных и глазомерных съемок, а также расспросным путем³⁹.

В 1837 г. были составлены Правила... военно-топографической рекогносцировки внешних округов Омской области⁴⁰, в которых были изложены основные положения военно-топографического изучения Сибири, мало менявшиеся до 1917 г. В соответствии с Правилами... рекогносцировка должна была проводиться ежегодно с наступлением весны десятью топографами под руководством одного штаб-офицера Генерального штаба и двух обер-офицеров Корпуса топографов. В обязанности последних входило составление ежегодно общей сети для съемки, «которую они должны начинать с двух противоположных сторон, в назначенном в том году пространстве; главные пункты ими определяемые передавать топографам; после чего офицеры должны заниматься поверкой работ топографов...». Общая сеть геодезического обоснования так же, как при съемках на Кавказе, составлялась с помощью «графической триангуляции», построенной на основе засечек. При этом определялись «все хребты, отдельные значительные горы и вообще предметы, достойные примечания на значительном пространстве». «Остальные предметы» предписывалось «определить мензулою или буссолью, и потом снимать пространство между определенными пунктами глазомерно». В качестве границ между участками, выделявшимися топографам, служили «река или общий хребет или известное какое-либо урочище». Такие границы, а также главные реки и дороги проходили с мензулой или астролябией, объекты, лежащие в стороне от хода (до трех верст), определялись засечками или промерами (с помощью цепи), короткие расстояния измерялись шагами. Пространства, расположенные между ходами, снимались глазомерно, при этом широко пользовались расспросами, для чего к каждому топографу полагалось «назначать по одному проводнику из киргизов, которому местность была бы совершенно известною». Рекогносцировку «внешних округов Омской области» предписывалось проводить в масштабе 5 верст в дюйме⁴¹. Таким образом, методика съемки, впервые предложенная обер-секретарем Правительствующего Сената И.К. Кириловым в 1730-х гг., спустя почти столетие нашла применение при съемках территории Сибири.

На основании общих положений по рекогносцировке сибирских земель полковник Горский - обер-квартирмейстер Отдельного Сибирского корпуса - составил детальную Инструкцию для руководства при топографической съемке (1839), в которой были широко использованы положения проверенной на практике инструкции генерал-майора Вольховского по съемке Кавказских провинций (1832). Инструкцией...⁴² (1839), в частности, предписывалось снимать «примечательные места» в масштабе 1 верста в дюйме (при обычном масштабе съемки 2 версты в дюйме). При этом особенное внимание обращалось на необходимость отражения характера растительности вблизи гидрографических объектов, для чего «при снятии рек и ручьев, озер и болот с особенным тщанием назначать луга, кустарники и камыш по принятым условным знакам». Такое внимание к прибрежным районам источников водоснабжения было вполне естественным в условиях степной части Сибири, где такие районы были наиболее благоприятны для сельскохозяйственного освоения⁴³. Специфика административного деления, управления и хозяйства коренного населения Сибири должна была отражаться в статистических описаниях, представлявшихся в форме таблиц, в которых приводились собранные и обобщенные данные. Причем инструкцией предписывалось «обозначать границы волостям и округам; где же не приведены еще посредством межевания в совершенную определенность, можно означить по распросам...», а «об успехах съемки представлять... ежемесячно отчетные карты в 2-х экз.: одну - 10 верст на дюйм, а другую 5 верст на дюйм, подробные со всеми предметами».

Следует отметить, что внимание к картографированию Сибири в то время было настолько велико, что в 1838 г. командиром Отдельного Сибирского корпуса был назначен Генерального штаба полковник Х.Х. фон дер Ховен - бывший руководитель топографических съемок Киевской губернии, Восточных Румынии и Болгарии, Кавказа⁴⁴.

В 1835-1846 гг. съемками (преимущественно в масштабе 2 версты в дюйме) в Западной Сибири было покрыто пространство около 700 тыс. кв. верст. На этих съемках лесные, болотистые и неприступные места были сняты, как правило, глазомерно и по расспросам⁴⁵. Примерно в это же время (1832-1843) офицерами Генерального штаба и Корпуса топографов была проведена рекогносцировка в масштабе 5 верст в дюйме районов Киргизской степи, примыкающей к Сибири (площадью около 1,9 млн. кв. верст)⁴⁶. На основании полученных результатов работ и имеющегося картографического материала в 1841 г. была издана 40-верстная Карта юго-западной части Киргизской степи..., а в 1848 г. - 50-верстная Генеральная карта Западной Сибири с Киргизской степью. Тем не менее картографирование этой части Сибири продолжалось, и к 1852 г. глазомерными съемками была покрыта ее территория площадью около 2,8 млн. кв. верст⁴⁷. Новые дополненные и исправленные издания этой карты выходили трижды: в 1853, 1862 и 1875 гг.⁴⁸

В 1852 г. в штабе Отдельного Сибирского корпуса было начато составление 10-верстной карты Западной Сибири. Ее основой послужили полуинструментальные и глазомерные съемки, проведенные в 1820-1850 гг. в масштабе 2 и 5 верст в дюйме⁴⁹. Подробные указания по созданию этой карты были разработаны в ВТД. В них, в отличие от ранее изданной аналогичной карты европейской части России, предписывалось показывать леса, другую растительность и болота, главные хребты гор и их отрогов, значительные возвышения и овраги⁵⁰. Издание этой карты на 132 листах началось в 1853 г. и закончилось в 1861 г. В 1862-1864 гг. под руководством полковника И.Ф. Бабкова - обер-квартирмейстера Отдельного Сибирского корпуса - была выполнена съемка пограничной полосы, пролегающей от низовьев реки Кокпеты, вдоль южного берега озера Зайсан до Тарбагатайских гор и их северных отрогов, а в 1866 г. - съемка восточной части Зайсанского края⁵¹.

В менее населенной и освоенной Восточной Сибири к съемкам приступили позднее, и к середине XIX в. ими было покрыто лишь около 91 тыс. кв. верст⁵². Так, в 1854 г. по съемкам Корпуса топографов капитана Г.А. Щечилина была составлена и издана карта на одном листе в масштабе 5 верст в дюйме части Иркутской губернии (от Брамского острова до села Усть-Кутского), а по съемкам военных топографов Попова и Жукова - карта Амура и Амурского лимана на десяти листах в масштабе 10 верст в дюйме. В 1856 г. были проведены съемки представителями Военного ведомства в Забайкальской и Якутской областях, по реке Амур от города Албазина до реки Селирки, на основании которых были составлены карты в масштабе 5 верст в дюйме: течений рек Ольды, Черной, Олекмы и др. на трех листах; границы между округами Верхнеудинским и Нерчинским и дорог от Нерчинска до реки Чикоя на 11 листах. В 1861 г. по съемкам участка российско-китайской границы, пролегающего между рекой Уссури и устьем реки Гао-Ли-Дзинь (Тумень-Дзинь), была составлена карта на одном листе в масштабе 5 верст в дюйме⁵³.

Общий недостаток съемок всей территории Сибири к этому времени заключался в том, что они выполнялись, как правило, без опорных пунктов на основании геометрической сети, поскольку астрономических определений там проводилось очень мало. Исходя из этого руководством ВТД «было сочтено необходимым» в ближайшие годы начать систематические определения астрономических пунктов в этой огромной, но удаленной части империи, а также увеличить численность топографов, предназначенных для проведения съемок⁵⁴.

Начиная с 1850-х гг. астрономические пункты на территории Сибири стали определяться в городах и других населенных пунктах, вдоль важнейших путей сообщения, вблизи берегов рек и их притоков, озер, в районах месторождений полезных ископаемых и др.⁵⁵ Например, в 1856 г. силами астрономического, геодезического и топографического отделений Западно-Сибирской (Алтайской) экспедиции Русского географического общества, в составе которых были и чины Корпуса топографов, начались работы, предназначенные для составления топографической карты Алтайского горного округа. В ходе работ было определено 143 астрономических пункта, развита триангуляционная сеть, выполнена съемка и сделаны статистические и военно-топографические описания края⁵⁶. В 1859 г. военными топографами в Приуссурийском крае было определено 36 астрономических пунктов⁵⁷, к 1865 г. в Амурской области - 35⁵⁸.

В 1850-1860-х гг. в процесс планомерного географического изучения и картографирования Сибири представителями Военного ведомства включились молодые офицеры поручик М.И. Венюков и штабс-капитан Н.М. Пржевальский⁵⁹ - выпускники строевого отделения Николаевской академии Генерального штаба, а также сотник Амурского казачьего войска князь П.А. Кропоткин - выпускник Пажеского корпуса, ставшие позже известными учеными-географами, естествоиспытателями, общественными деятелями.

М.И. Венюков по выпуску из академии был назначен старшим адъютантом в штаб войск Восточной Сибири, в Иркутск. На новом месте службы он получил задание составить карту Маньчжурии и Восточной Монголии в масштабе 50 верст в дюйме. Изучив имеющийся в штабе небольшой архив картографических материалов на этот регион, он нанес на лист бумаги ранее определенные астрономические пункты, на основе их - координатную сетку, а затем выдающиеся географические объекты, главные контуры и ориентиры, разработал транскрипцию географических названий и т.п.

Показав, таким образом, свою основательную академическую подготовку в области картографии, М.И. Венюков в мае 1857 г. был направлен в первый сплав русских переселенцев из Читы по реке Шилке в бассейны Амура и Уссури, выполняя по пути исследования гидрографических особенностей реки и ее берегов, участвуя вместе с топографами в съемках, составляя военнотопографическое описание долины Амура и Зейско-Бурейнского бассейна. На основании этой работы позже были составлены карты районов, выбранных для поселений⁶⁰, ее результаты, по-видимому, были также использованы в новой 2-верстной военно-топографической карте (Карта реки Амура, составленная из инструментальной съемки чинов Управления Генерального штаба в Восточной Сибири), изданной в 1858 г. на 47 листах⁶¹.

Следующая экспедиция уже под началом М.И. Венюкова была осуществлена в 1858 г. Ее целями были географическое изучение бассейна реки Уссури и поиск удобного пути к Тихому океану. Исследования начались с географического обследования и съемки долины реки Уссури. Затем экспедиция прошла по течению реки до озера Ханка, по притокам и перевалам хребта Сихотэ-Алинь спустилась к побережью Японского моря, в район бухты Св. Ольги. В этой экспедиции М.И. Венюков выполнял маршрутные глазомерные съемки, исследовал природу края, население и его хозяйственную деятельность. Подробный отчет о работе, составленную им карту и военно-топографическое описание исследованной территории М.И. Венюков представил генерал-лейтенанту графу Н.Н. Муравьеву-Амурскому - генерал-губернатору Восточной Сибири, а позже выступил с сообщениями в Сибирском отделении Русского географического общества, опубликовал очерк «Обозрение р. Уссури и земель к востоку от нее до моря» в Вестнике Императорского Русского географического общества (1859, ч. 25, вып. 4)⁶².

В 1866 г. офицером для особых поручений при штабе Амурского казачьего войска сотником князем П.А. Кропоткиным были выполнены маршрутные съемки и барометрическое нивелирование во время Олекминско-Витимской экспедиции. По этим материалам позже была составлена карта части Олекминско-Витимской горной страны в масштабе 40 верст в дюйме⁶³.

В 1867-1869 гг. старший адъютант штаба войск Приамурской области штабс-капитан Н.М. Пржевальский во время своих экспедиций по Уссурийскому краю с целью «отыскания... новых путей сообщений, как водных, так и сухопутных» выполнил маршрутные съемки по пути следования. Съемки Н.М. Пржевальского исследуемых территорий в этой и в последующих его экспедициях (см. приложение 12) имели свои специфические особенности. Основным их отличием от «стандартных» полуинструментальных рекогносцировок было использование масштаба не 5, а 10 верст в дюйме, а также буссоли и компаса (вместо малых кипрегеля и мензулы)⁶⁴. Такой подход был обусловлен, очевидно, пионерным характером исследований, направленных, прежде всего, на выявление общей оро- и гидрографической схемы района, его основных географических характеристик⁶⁵. Кроме того, по оценке В.В. Витковского, в ходе его маршрутных съемок выполнялось измерение «множества расстояний, азимутов и весьма хорошо определенных широт», а долгот измерялось мало и недостаточно точно. Тем не менее в его маршрутах и описаниях было не только все, что было достаточно для «вывода положения каждой замечательной точки, но имелись и лишние данные, служившие для поверок и разъяснения встречавшихся потом недоразумений...»⁶⁶.

Уже в первое свое путешествие по Уссурийскому краю⁶⁷ Н.М. Пржевальский «в значительной степени обогатил науку сведениями об этой стране, в то время чрезвычайно мало исследованной... Озеро Ханка получило на карте более определенные очертания и доказано было усыхание [его] бассейна... Сихота-алинь [был им] пересечен... два раза и (его] восточный склон на значительном протяжении нанесен на карту...»⁶⁸.

В 1864 г. военными топографами были выполнены съемки в юго-западной части Нерчинского округа, а также в районах рек Олекмы, Чары, Джуи и залива Посьета⁶⁹. В том же году началось издание карты азиатской части России в масштабе 100 верст в дюйме на восьми листах - самая крупная общегеографическая карта этой части страны, выпущенная в свет до 1917 г. (а для значительной части территории к северу от линии Обдорск-Туруханск-Вилюйск-Охотск и одна из наиболее подробных⁷⁰). При ее составлении, кроме материалов съемок Военного и Морского ведомств, были использованы результаты работ многочисленных экспедиций Русского географического общества, Петербургской академии наук и других научных учреждений, зачастую являвшиеся единственным источником для картографирования многих районов Сибири. Издание этой карты завершилось в 1884 г., но поддерживалась она «на уровне современности» до 1894 г. Позднее исправления носили лишь эпизодический характер, и эта карта сильно устарела⁷¹.

В 1865 г. были выполнены съемки в Баргузинском и Верхнеудинском округах, в окрестностях Иркутска и Благовешенска, в юго-западной части Забайкальской области, а также между озером Байкал и Китайской границей; в 1865-1868 гг. - съемки береговой полосы от залива Петра Великого до устья реки Амур, включая побережье Сахалина⁷².

В 1868 г. был учрежден Западно-Сибирский ВТО и съемки территории Западной Сибири получили более современную и правильную постановку. Так, если раньше они базировались, в основном, только на графических сетях или инструментальных промерах, то уже с 1869 г. они стали опираться на астрономо-геодезические сети⁷³. С этого времени там начались астрономические определения и проводились они довольно интенсивно. Более того, на этом этапе картографирования Сибири определение астропунктов для развития астрономо-геодезической основы съемок стало одной из первоочередных задач. Ежегодно в те районы, где предполагалось выполнение съемок, снаряжались хронометрические экспедиции. На трапецию масштаба 2 версты в дюйме (площадь около 1380 кв. верст) полагалось иметь один - два пункта. Рейсы от исходных пунктов в обжитых местах обычно продолжались 3-5 суток, в таежных и горных районах - 10-15 суток и более⁷⁴. Производительность астрономических определений в 1870-1880-х гг. характеризуется следующими данными: только одним геодезистом КВТ капитаном С.Т. Мирошниченко - штатным астрономом Западно-Сибирского ВТО⁷⁵ - к 1875 г было определено для съемочных целей географическое положение 124 астрономических пунктов, к 1878 г. - 171, а к 1883 г. - около 225, т. е. в среднем по 15-18 астрономических пунктов в год.⁷⁶

Одновременно в 1878-1881 гг. под руководством С.Т. Мирошниченко в Киргизской степи (Семипалатинская и Акмолинская области) была проложена первая триангуляционная сеть. За это время было определено 116 пунктов II и III классов (около 40 пунктов в год), измерено четыре базиса, правда, с невысокой точностью (с относительной ошибкой порядка 1:40 000)⁷⁷.

В 1868 г. был учрежден и Восточно-Сибирский ВТО. С этого времени начались планомерные астрономические определения и съемки территорий в Иркутском и Забайкальском округах, Амурской области и Южно-Уссурийском крае. Работы по развитию триангуляционных сетей начались в 1877 г., и к 1884 г. было определено около 250 пунктов II и III классов (примерно 35 пунктов в год), заполняющих значительное пространство Забайкалья к югу от Читы. Одновременно (1877-1900) развивались сети в Южно-Уссурийском крае к югу от озера Ханка, распространяясь вдоль границы с Китаем и залива Посьета. Так, в 1885-1886 гг. сеть II класса была построена на восточном берегу реки Уссури. Геодезистом КВТ штабс-капитаном М.А. Назарьевым - штатным астрономом Восточно-Сибирского ВТО - было измерено два базиса длиной 4-5 верст с определением на его концах географической широты и азимута направления астрономическим способом. В целом за 13 лет в Южно-Уссурийском крае было определено около 500 геодезических пунктов⁷⁸. В этот же период были проведены съемки в Канском округе Енисейской губернии (1872-1875), определены астрономическим способом географические долготы 12 важнейших городов по тракту Москва-Владивосток (1873-1876).

При картографировании Сибири немаловажное значение уделялось определению высот астрономо-геодезических пунктов. Однако до 1875 г. точных высот там не определялось, а проводившиеся до этого времени съемки опирались на точки, высоты которых были получены барометрическим методом. Первая точная «Сибирская нивелировка» была проложена под руководством и при участии военного топографа полковника Л.А. Большева - помощника начальника Восточно-Сибирского ВТО. Она начиналась от станции Звериноголовской и проходила через Петропавловск, Омск и далее по Московскому тракту до Иркутска (1875-1877). Здесь, кстати, Л.А. Большее определил положение 13 астропунктов⁷⁹. Позже им были выполнены астрономические определения, съемки и этнографические исследования на берегу Японского моря (от залива Де-Кастри до залива Пластун, на берегу Татарского пролива), в Уссурийском крае и в Забайкальской области⁸⁰.

Геодезистами КВТ подполковником K.В. Шарнгорстом и капитаном П.П. Кульбергом в 1873-1876 гг. были определены с помощью телеграфа разности долгот Челябинска, Омска, Томска, Канска, Иркутска, Читы, Сретенска, Албазина, Благовещенска, Хабаровска, Николаевска и Владивостока⁸¹. Позже эти пункты служили исходными для определений точек как по телеграфу, так и в ходе хронометрических рейсов, а также для развития геодезических сетей сгущения⁸². Геодезистом КВТ подполковником М.П. Поляновским в 1878-1880, 1882 гг. были выполнены определения 52 астропунктов в Забайкальской области и в 1884 г. там же - съемка, развита триангуляционная сеть в окрестностях Иркутска с последующей топографической съемкой, а позже и всей Иркутской губернии (1884-1885). Штабс-капитаном М.А. Назарьевым в 1882-1883 гг. было определено 13 астропунктов в Южно-Уссурийском крае, и развита триангуляционная сеть в Забайкалье к западу от Нерчинска.

В 1882 г. Западно-Сибирский ВТО был переименован в Омский ВТО, а через три года его офицерами была издана карта Омского военного округа на восьми листах в масштабе 40 верст в дюйме. При составлении этой карты было использовано более 45 различных географо-картографических источников (результатов экспедиций, маршрутов и пр.)⁸³. В 1884 г. были образованы Иркутский и Приамурский военные округа. На базе упраздненного Восточно-Сибирского ВТО была создана Иркутская топографическая часть, а в Хабаровске был учрежден Приамурский ВТО, укомплектованный, в основном, офицерами бывшего Восточно-Сибирского ВТО. Чинами вновь образованного отдела в 1885 г. была выполнена съемка и издана карта острова Сахалин⁸⁴.

В 1888 г. был издан обстоятельный труд Генерального штаба полковника А.Г. Назарова с «географическими и топографическими сведениями» территории Приамурского военного округа⁸⁵. В нем, в частности, была дана оценка имевшихся к тому времени карт, на этот регион. Наиболее точно он был воспроизведен на Карте Азиатской России в масштабе 100 верст в дюйме, составленной в ВТО Главного штаба и изданной в 1882 г. «Карты Амурской области прежних изданий, за исключением обстоятельно составленных по существующим источникам астрономом [Л.Э.] Шварцем (бывшим начальником отдела Сибирской экспедиции... Русского географического общества), во многом [были] неверны, особенно относительно второстепенных притоков больших рек... Материалом для составления карт Амурской области служили главным образом источники описательного характера, иногда несогласные друг с другом, и вообще редкие маршруты, а не сплошные топографические съемки хотя бы и крупных масштабов; съемок же до настоящего времени (1888 г. - Авт.) произведено в Амурской области приблизительно 60 ООО кв. верст, тогда как вся площадь области равняется 394 984 кв. верст...»⁸⁶.

В 1888-1890 гг. под руководством генерал-майора П.И. Гладышева - начальника Приамурского ВТО⁸⁷ - были определены с помощью телеграфа разности долгот Владивостока и шести пунктов Уссурийского края (1888), Хабаровка - Графск, Графск - Лазарево, Лазарево - Бельцово (1889), Нерчинска относительно Сретенска, четырех пунктов в Забайкалье относительно Нерчинска (1890). П.И. Гладышевым и М.А. Назарьевым были продолжены астрономические определения в Южно-Уссурийском крае (1889-1890).

Заметим, что астрономы в сибирских экспедициях были снабжены, как правило, большим или малым вертикальными кругами, универсальным инструментом или большим универсалом Гильдебранта. В их распоряжении имелось от трех до шести звездных хронометров, в том числе и так называемый 13-бойщик в качестве эталонного. Для определения высот имелись ртутные барометры, анероиды, гипсотермометры и термометры.

В 1888 г. началось составление 10-верстной Карты западной части Азиатской России с прилегающими районами, которую предполагалось издать на 192 листах, но к 1917 г. было издано только 11 листов.⁸⁸

В 1889 г. И.А. Стрельбицким была опубликована картометрическая работа «Исчисление поверхности Российской империи в общем ее составе в царствование императора Александра III и смежных с Россией Азиатских государств». Общая площадь России по новым данным составила 22 430 004,2 кв. км, в том числе европейской ее части - 5 515 056, 8 кв. км, азиатской - 16 914 947, 4 кв. км.⁸⁹

В 1891-1892 гг. геодезистами КВТ полковником С.Т. Мирошниченко и подполковником Ю.А. Шмидтом⁹⁰ были определены с помощью телеграфа разности долгот трех пунктов в Енисейской губернии относительно Канска, П.И. Гладышевым и М.А. Назарьевым - четырех пунктов в Приамурском крае (1891), шести пунктов - относительно Благовещенска и пяти - относительно Албазина (1892). В 1891 г. Ю.А. Шмидтом было определено 14 астрономических пунктов в районе Большого тракта в Иркутском округе, через год в Приамурском ВТО было завершено составление 10-верстной карты Южно- Уссурийского края.⁹¹

Таким образом, в 1820-1890-х гг. Военным ведомством России была проведена большая работа по картографированию Сибири. До конца 1860-х гг. в ней участвовали, в основном, офицеры Генерального штаба и штабные офицеры Отдельного Сибирского корпуса, а после образования Военно-топографических отделов при штабах сибирских военных округов и чины КВТ, на которых легла основная тяжесть проведения инструментальных и полуинструментальных съемок, базирующихся на астрономогеодезической основе.

 

Примечания

35. В 1754 г. в Иркутске была открыта Школа навигации и геодезии. Ее выпускники назначались «в подштурманскую должность на службу при казенных и купеческих судах..., иные из них употреблялись по части землемерства». В 1795 г. школа была присоединена к «главному народному училищу, а в 1805 г. вошла в полное ведение открытой тогда в Иркутске гимназии» /Щеглов И.В. 1933. С. 161/.

36. Новокшанова-Соколовская З.К. 1967. С. 45; По данным К.А. Салищева, большие полуинструментальные и глазомерные съемки в Западной и Восточной Сибири были проведены в период 1819-1870 гг. /Салищев К.А. Указ. соч. С. 172/.

37. Постников А.В. Указ. соч. С. 124.

38. Панковский П.П. Указ. соч. С. 62.

39. Картыков А.[Н.], 1910. С. 151.

40. РГВИА. Ф. 40. Оп. 1/1453. № 47. Л. 15.

41. Постников А.В. Указ. соч. С. 139.

42. РГВИА. Ф. 40. Оп. 13/1456, Д. 27. Л. 14-34.

43. Постников А.В. Указ. соч. С. 139.

44. Сергеев С.В., Долгов Е.И. Указ. соч. С. 540.

45. Записки ВТД. 1847. С. 20, 22.

46. РГВИА. Ф. 40. Оп. 13/1466. Д. 98. Л. 19-20.

47. Папковский П.П. Указ. соч. С. 63.

48. Новокшанова-Соколовская З.К. Указ. соч. С. 108-109.

49. Салищев К.А. Указ. соч. С. 177.

50. РГВИА. Ф. 40. Оп. 14/1467. Д. 181. Л. 1-6, 38.

51. Новокшанова-Соколовская З.К. 1965. С. 206, 211.

52. РГВИА. Ф. 40. Оп. 16/1469. Д. 52. Л. 2-13.

53. Новокшанова-Соколовская З.К. Указ. соч. С. 194, 197, 205.

54. Папковский П.П. Указ. соч. С. 62.

55. Там же. С. 87.

56. Хренов Л.С. Указ. соч. С. 130-131.

57. Новокшанова-Соколовская З.К. Указ. соч. С. 201.

58. Назаров. 1888. С. 4.

59. Глушков В.В., Постников А.В. 2003. С. 35-38.

60. Есаков В.А. 2002. С. 23.

61. Назаров. Указ. соч. С. 83.

62. Есаков В.А. Указ. соч. С. 22-26.

63. Новокшанова-Соколовская З.К. 1967. С. 149.

64. В конце 1850-х - 1860-х гг. в дальневосточных военно-географических экспедициях выполнялись маршрутные съемки и меньшего масштаба - 20 верст в дюйме /Записка о Маньчжурии, 1882. С. 22-23/.

65. Постников А.В. 1989. № 4. С. 29-30.

66. Витковский В.В. Указ. соч. С. 755-757.

67. Зеленин А.В. 1899. С. 88-155.

68. Зеленин А.В. 1900. С. 353-355.

69. Новокшанова-Соколовская З.К. 1965. С. 209.

70. Новокшанова-Соколовская З.К. 1967. С. 107.

71. Салищев К.А. Указ. соч. С. 178.

72. Новокшанова-Соколовская З.К. 1965. С. 210.

73. Панковский П.П. Указ. соч. С. 134.

74. Там же. С. 90.

75. Сергеев С.В., Долгов Е.И. Указ. соч. С. 211.

76. Там же.

77. Там же. С. 110.

78. Там же. С. 112-113.

79. Новокшанова-Соколовская З.К. 1967. С. 90.

80. Сергеев С.В., Долгов Е.И. Указ. соч. С. 48.

81. Новокшанова-Соколовская З.К. Указ. соч. С. 153.

82. Папковский ПЛ. Указ. соч. С. 88-89.

83. Новокшанова-Соколовская З.К. 1965. С. 145.

84. Новокшанова-Соколовская З.К. 1967. С. 134-135.

85. Назаров. Указ. соч.

86. Там же. С. XI.

87. Сергеев С.В., Долгов Е.И. Указ. соч. С. 83-84.

88. Новокшанова-Соколовская З.К. Указ. соч. С. 109, 158, 161-165, 167-170.

89. Хренов Л.С. Указ. соч. С. 138, 140, 143, 151, 152.

90. Сергеев С.В., Долгов Е.И. Указ. соч. С. 345.

91. Новокшанова-Соколовская З.К. Указ. соч. С. 171-173.