1. Первые географические сведения о Китае и Маньчжурии

Поездки русских посольств в Китай начались с первого десятилетия XVII в. Они, правда, не принесли географических открытий, так как это государство было известно и ранее в Европе и на Руси, но русские послы собрали ряд ценных географических сведений о нем. Первую, не совсем удачную попытку дойти до Китая предприняли томские казаки во главе с Иваном Белоголовом в 1609 г. Семь лет спустя состоялась более удачная экспедиция: казачий атаман Василий Тюменец «с сотоварищи» выехал из Томска на Енисей, прошел вверх по реке, миновал [реку] Абакан и добрался до соленого «озера Упса» (Убсу-Нур) в Монголии, возле которого кочевал «золотой хан». В конце 1616 г. он вернулся обратно с двумя послами алтын-хана и рассказал о том, что по сведениям бывших у хана «иных людей... Китайское государство стоит на краю губы морской... Ходу де от золотого царя (монгольского хана. - Авт.) до Китая конем месяц, а рек де больших нет, а место де ровное...»¹.

В 1619 г. томским казаком Иваном Петлиным, также ходившим с посольской миссией в Китай, была составлена подробная «Роспись Китайскому государству и Лобинскому и иным государствам...», которая содержала важные сведения географического, этнографического и политического характера. Хотя «Роспись...» считалась в Московском государстве секретной, ее копия попала в Европу, где вскоре была опубликована на многих европейских языках².

Конечно, томских казаков тогда не интересовали сведения, касающиеся истории картографии Китая, которая к тому времени имела солидную хронологию. Да, впрочем, первые обобщенные сведения о ней появились гораздо позже.

Полагают, что китайцы составлением карт (планов) при выборе мест для постройки городов и крепостей занимались еще XI-VIII вв. до н.э.³, а чертежи, близкие по своему содержанию к топографическим, появились в III в. до н.э.⁴ В период 403-221 гг. до н. э. карты часто упоминаются в источниках как необходимые средства для обеспечения военных действий и к этому времени уже давно функционировали два правительственных учреждения, ведавших картами: «Все земельные карты» и «Центр для сбора стратегических карт». В 221 г. до н.э. - 220 г. н. э. отмечается значительное развитие крупномасштабной картографии. Подтверждением тому являются две карты («топографическая карта» или «карта рельефа» масштаба около 1:180 000 и «военная», или «карта гарнизонов» масштаба около 1:100 000), изданные в 168 г. до н.э., найденные в одном из захоронений в городе Чанша и затем реставрированные. Точность контуров и достаточно постоянный масштаб китайских карт II в. до н.э. позволяют предположить, что при их составлении использовались результаты непосредственных съемок на местности. Основным инструментом при таких съемках, по всей видимости, был компас, о применении которого китайскими путешественниками упоминается уже в III в. до н.э.⁵ Позже (в III в. н.э.) китайцы сконструировали более усовершенствованный компас, предназначенный для установки на повозку, колесами которой измерялось пройденное расстояние. Они были знакомы и с гномоном, ватерпасом, отвесом, умели выполнять нивелирные измерения. Во II в. н.э. в Китае существовало Картографическое бюро, руководившее съемочными и картографическими работами, Для их выполнения бюро направляло в различные районы страны землемеров и астрономов, которые после сбора необходимых полевых материалов составляли карты⁶. В Китае значительно раньше, чем в Европе был известен способ создания общей мелкомасштабной карты государства на основе крупномасштабных картографических материалов⁷.

Первым в Китае и, вероятно, одним из первых в мире, стал (примерно в 100-130-х гг. н.э.) использовать прямоугольную систему координат при составлении карт выдающийся астроном и математик своего времени Чан Хен: «Он набросил сеть (координат) на небеса и Землю и таким образом исчислил их...»⁸. Но «Отцом китайской картографии» считается Бэй Сю, назначенный китайским императором на должность министра общественных работ в 267 г. Он создал карту части территории Китая на 18 шелковых свитках. Для составления математической основы карты Бэй Сю измерил на местности несколько базисных линий и определил координаты удаленных от этих линий пунктов. При этом он пользовался способом перекрестного (с пункта на пункт) визирования, схожего с современной сетью триангуляций. При вычерчивании на карте городов, рек, береговых линий, горных хребтов и других объектов местности в качестве основы он использовал координатную сетку в виде перпендикулярных линий, проведенных в направлении юг-север и восток-запад⁹. Следует подчеркнуть, что картографические принципы и приемы, которые разработал Бэй Сю, господствовали в китайской картографии до XVII-XVIII вв.¹⁰

В таньский период (618-907) центральное правительство Китая занималось сбором географических данных при помощи послов и купцов, посещавших соседние страны. Для этого было создано специальное учреждение вроде поздних европейских депо карт. Собранные картографические материалы и географические данные позволили ведущему картографу того времени Цзя Тану составить в 801 г. Карту Небесной империи и варварских стран с морями в масштабе 1:1 800 000. На этой карте изображена территория, простирающаяся от Великой Китайской стены, что проходит севернее Пекина, до острова Хайнань на юге, а также горы Центральной Азии на западе.

Два великолепных экземпляра китайских карт, дошедшие до наших дней и представляющие собой историческую ценность, были вырезаны на камне в 1137 г. в Сиане (провинция Шэнси). Один из них был изготовлен на основе упомянутой карты Цзя Тана, другой - Карта путей Ю Великого - с использованием нового картографического материала. На ней показана примерно та же территория Китая, но изображения крупных рек и побережья от залива Бохайвань до северного берега Шаньдунского полуострова и острова Хайнань даны точнее. Заметим, что на обеих упомянутых картах с различной степенью подробности отображена Корея, но ни на одной из них не показан остров Тайвань¹¹.

Следующим заметным явлением в китайской картографии стали карта Китая (1067) в масштабе 1:900 000, составителем которой был картограф Шен Куа, а также его же дорожная карта и деревянная модель пограничного района (прообраз современного топографического макета местности), изготовленные им по возвращении из зарубежной дипломатической миссии и представленные императору¹².

Другие значительные произведения китайской картографии, часть из которых дошла до наших дней, были созданы в XII-XIV вв.: первая печатная карта (около 1155 г.), кстати, на 300 лет раньше аналогичной европейской; гравированный на камне план города Сучжоу, сравнение которого с современными топографическими картами и аэрофотоснимками показало его высокую графическую точность; по своему знаменитая карта Китая «Ю Ти Ту», составленная картографом Чу Супеном, которая, по оценке А.В. Постникова, оставалась каноническим образцом для составления карт Китая вплоть до 1911 r.¹³

В XVII-XVIII вв. картография Китая попала под сильное влияние французских миссионеров-иезуитов, которые, широко используя китайские материалы и основываясь на астрономических определениях, стали составлять географические карты этой древней страны в привычной для европейцев системе географических координат. С этого периода самобытное развитие китайской картографии замедляется, а затем и прекращается¹⁴. Первый атлас Китая, составленный по европейской методике, появился в 1787 г. - примерно на полвека позже, чем аналогичный атлас России¹⁵.

Во второй половине XVII в., после завоевания русскими южной Сибири, наметился новый путь в Китай: через Тобольск, Обь, Енисей, Ангару, Байкал, Приамурье (Даурию) и Маньчжурию. Этим путем прошел переводчик Посольского приказа грек из Молдавии Милеску Николае Спэтарул, известный в России как Николай Спафарий. В 1675 г. Спафарий был направлен из Москвы послом в Китай для улаживания спорных вопросов на приамурской границе и завязывания торговых отношений. В то же время его путешествие заняло особое место в истории развития географических знаний.

Для предстоящей поездки усилиями Посольского приказа были собраны все имевшиеся сведения о предыдущих путешествиях в Китай Петлина, Байкова, Перфильева, Аблина, Милованова (трое последних побывали в Китае в 1658-1670 гг.) о походах по Амуру, изучены имеющиеся в то время русские картографические материалы: Большой Чертеж, первый чертеж Сибири тобольского воеводы Петра Годунова 1667 г., сведения из «ведомости о Китайской Земле и глубокой Индеи» того же автора, частные чертежи и описи на отдельные районы и реки Сибири и др. На основании этих сведений было намечено два варианта пути от Якутска на Амур и далее в Китай.

В «наказной памяти» в качестве основной задачи путешествия Спафарию указывалось составление подробного описания новых русских владений в Сибири, а затем и Китая. Ему предписывалось подробно описать дороги, ведущие в эту соседнюю страну, обращая особое внимание на речные пути, характер их берегов и окрестностей, указывая расстояния между населенными пунктами и городами, «а проведав про все то достаточно, написати в статейный список подлинно, по статьям, порознь всякую статью имянно, и все Китайское государство, и от Тобольска по дороге до порубежного китайского города изобразити все землицы, городы и путь на чертеже»¹⁶.

3 марта 1675 г. Спафарий с посольством выехал из Москвы, а 12 сентября добрался до озера Байкал. Затем, переплыв озеро в самом узком месте и миновав Селенгинский острог, путники прошли в Приамурье по дороге, где «прежде сего никто не бывал», идущей вдоль и по рекам Селенга, Уда, Ингода и Шилка до Нерчинска. От Нерчинска двинулись на юго-восток до маньчжурского города Цицикара, переправились через пограничную между Маньчжурией и Кореей реку Ялу (Ялу-хэ) и, двигаясь на юго-запад, вышли на реку Шараму-ры (Шара-Мурэн) и по ней спустились к реке Лохан (Ляо-хэ). Об этой реке, пересекающей Маньчжурию по Ляохэтской равнине и впадающей в Ляодунский залив Желтого моря, Спафарий в статейном списке указал, что по ней «можно проехать в Китай без всякие трудности». Во время путешествия им были сделаны географические описания Манчжурии – родины китайских императоров династии Цин (1644-1911). Затем путешественники прибыли в Пекин и 5 января 1678 г. вернулись обратно в Москву¹⁷.

Из экспедиции Спафарий привез «статейный список» («чертежную роспись»), дорожный дневник путешествия, свое сочинение - книгу о Китае - и чертеж пройденного пути. Надо заметить, он блестяще выполнил поручения научного характера и собрал географические сведения большой ценности. Дорожный дневник и «статейный список» Спафария отличались от подобных русских документов не только богатством, логичностью и ясностью содержания, но и методом изложения материала. Так, Спафарий тщательно приводил все географические и гидрографические сведения при путешествии по рекам, широко используя не только личные наблюдения, опросные данные, но также и инструментальные измерения. В отличие от большинства русских экспедиций XVII в. посольство Спафария было снабжено астрономическими инструментами для определения координат пунктов по пути следования (по-видимому, часами и астролябией). По некоторым данным можно судить, что Спафарий был хорошо знаком с практической астрономией. Так, сравнение его определений, например устья реки Иртыш, с современными данными показало, Что географическая широта устья получена им с ошибкой порядка двух градусов дуги¹⁸.

Результатом экспедиции стала также книга Спафария о Китае «Описание первыя части вселенныя именуемой Азии, в ней же состоит Китайское государство с прочими его городы и провинции» - своеобразная энциклопедия китайского государства XVII в.¹⁹ Она произвела огромное впечатление на его современников и пользовалась большой популярностью не только на Руси, но и за рубежом в XVII-XVIII вв. В книге было приведено то, что видели Спафарий и его спутники, отражены сведения, почерпнутые путешественниками из бесед и расспросов жителей Китая, необходимые данные из имеющейся литературы о нем. Книга состоит из 58 глав. Первые 20 посвящены общей характеристике Китая, остальные представляют собой региональные описания, в том числе о Маньчжурии. Отдельная глава посвящена «Сказанию о великой реке Амуре, которая разгранила русское селение с китайцы».

В целом же первые русские научные труды по географии Китая и смежных с ним территорий, написанные Спафарием, содержали сведения исключительной ценности о малоизвестной в то время огромной стране и ее периферийных, находящихся под влиянием императорского дома, территориях Маньчжурии и Кореи, представляли собой исключительное явление в мировой географической литературе того времени и поэтому могли рассматриваться как крупное достижение русской географической мысли конца XVII в.²⁰

В середине XVII в. русские землепроходцы, продвигаясь через Сибирь на восток, вышли к реке Амур. Проживавшие там племена постепенно попали в зависимость от России. Южнее Амура находилась Маньчжурия - страна, лежащая (по данным на начало 1800-х гг.) «между 40° и 55° северной широты, 3° западной и 22° восточной долготы от пекинского полуденника; на восток простирается до Восточного моря, на западе смежна с Монголией и Россиею, на юге граничит с Китаем и Кореею, на севере с Россиею. На маньчжурском языке называется она Маньчжу, родовым прозванием одного княжеского дома ныне царствующего в Китае под названием Цинн...»²¹.

Наиболее содержательные сведения по истории Маньчжурии даны в трудах нашего современника - видного отечественного ученого Г.В. Мелихова²². Здесь же коротко отметим, что как самостоятельное государство Маньчжурия сложилась в XII в., когда племя чжурчженей покорило этот край. В XIII-XIV вв. она потеряла свою самостоятельность и попала в зависимость сначала Монголии, а затем, при минской династии, Китая, своей южной частью она составляла генерал-губернаторство Ляодун. В начале XVII в. князь Нурхацы из племени манжу вступил в борьбу с минской династией. В 1637 г. маньчжуры покорили Корею, а к 1683 г. при поддержке монголов и китайцев, противников минской династии, и весь Китай²³. Так возникла китайско-маньчжурская императорская династия Цин, или Дай Цин - «Великая Цин». После ряда локальных вооруженных конфликтов Россия и Маньчжуро-Китайское государство заключили Нерчинский договор (1689). К Китаю отошло Приморье, часть Приамурья и некоторые другие территории, ранее захваченные русскими. Земли в низовьях Амура остались неразграниченными.

В 1719-1722 гг. в Китае в качестве чрезвычайного посланника царя находился лейб-гвардии Преображенского полка капитан Л.В. Измайлов со свитой, в которой наряду с другими также были: гвардии унтер-офицер князь Засекин с тремя солдатами и геометры (геодезисты) Валуев и Игнатьев²⁴.

В 1724 г. И.К. Кириловым была составлена карта Северо-Восточной Сибири и Камчатки, где показан и Китай. Историю создания этой карты ее автор изложил в 1733 г. следующим образом. «Когда между российским и китайским двором произошли несогласия для перебещиков мунгал и в постановлении границ, то его величество будучи в Сенате в 1724 году в декабре желал видеть ландкарты сибирских земель, причем (я) имел дерзновение донесть, что сибирской карты еще нет, по которой бы мог его величество удовольствие иметь, а есть китайския в Пекине печатные карты, в коих и сибирския пограничныя места отчасти показаны. Сие приношение его величеству за приятно показалось... [Он] повелел, соединя Камчатскую и Китайския карты, на один лист положить и объявить, что по воли его величества (я) через одну ночь своеручно нарисовал и объявил, кою (карту царь) изволил к себе взять; а как был я в Москве, видел ее у фельдмаршала графа Брюса, (который) и объявил, что получил он ее от его величества для скопирования...»²⁵.

Заголовок карты был дан на латинском языке; в русском переводе он читается так: «Карта географическая части дальневосточной Сибири и Тартарии, а также новых земель Камчатки и Японских островов. Составлена частью на основании наблюдений геодезистов Ивана Евреинова и Федора Лужина, посланных Петром В[еликим] в 1720 году для исследования вопроса о том, соприкасается ли Азия с Америкой, частью на основании Китайской карты, присланной китайским императором Камхи Петру В[еликому]».

Все надписи на карте И.К. Кирилова 1724 г. даны на латинском языке; ее масштаб примерно 1:1 800 000. Эта карта была одной из первых, освещающей большую, но мало исследованную территорию²⁶.

В 1725 г. чрезвычайному посланнику и полномочному министру графу Иллирийскому С.Л. Владиславович-Рагузинскому было поручено наладить с Китаем торговлю и «определить государственную границу отнюдь не допуская, как того желали китайцы, чтобы граница шла по р. Ангаре, и отклоняя стремление их утвердиться на Иртыше»²⁷. 20 августа 1727 г. им и китайскими уполномоченными был заключен так называемый Буринский договор «о постановлении между обеих держав вновь границ». Для проведения определенной этим договором государственной границы в натуре посредством постановки на ней пограничных знаков были посланы: стольник Колычев - на запад, за верховья Енисея, к Саянскому хребту, а секретарь посольства Глазунов - на восток, к реке Аргуни²⁸.

Карты русско-китайской границы, а также посольства в Китай Избранда Идеса в 1692-1694 гг., капитана Л.В. Измайлова в 1719-1721 гг. и С.Л. Владиславовича-Рагузинского в 1728-1731 гг. были помещены в Атласе Кирилова (1734)²⁹.

В 1754 г. в Китай был направлен геодезист подпоручик Е. Владыкин. Он являлся комиссаром каравана геодезии «для тайного описания пути от границ Пекина и составления карты». Из поездки Е. Владыкин привез 16 томов китайского сочинения «Обстоятельное описание происхождения и состояния манджурского народа и войска, в осьми знаменах состоящего». По распоряжению Сената Петербургской академии наук этот труд был незамедлительно издан³⁰.

 

2. Географическое изучение Китая и Маньчжурии (середина - конец XIX в.)

К середине XIX в. о Китае и, в частности, о Маньчжурии имелись вполне определенные сведения исторического, общегеографического и административно-политического характера³¹. Прежде накопленная информация о них была существенно обновлена и пополнена энциклопедическими трудами видного отечественного китаеведа, члена-корреспондента Петербургской академии наук монаха Иакинфа - в миру Н.Я. Бичурина³². В распоряжении Военного ведомства имелись мелкомасштабные Карта Китая (1755), составленные геодезистом М. Батмановым, карты из Исторического атласа Китая (1820-1821) и Карта Китая и части Азиатской России (1859)³³. Но тем не менее имеющихся географо-картографических данных было недостаточно для решения новых геополитических задач, и потому на русский Дальний Восток, к китайской границе, стали снаряжаться различные исследовательские экспедиции.

В январе 1846 г. к месту слияния рек Аргунь и Шилка прибыл путешествующий по Сибири и Дальнему Востоку академик А.Ф. Миддендорф - российский естествоиспытатель и путешественник. «Здесь [он] нашел истинную границу русских владений по омбонам (пограничным знакам), с которых он снял надписи и представил при своем отчете правительству, засвидетельствовав вместе с тем, что вся область к северу от Амура пустынна и фактически не принадлежит Китаю (в другом источнике говорится: «В 1844-1845 гг. академик Миддендорф представил сведения, что низовья Амура никогда не принадлежали Китаю, и что пограничные китайские знаки поставлены южнее главного кряжа Станового хребта...»³⁴. - Авт.). Открытие это повлекло за собой вскоре же снаряжением сюда двух экспедиций, под начальством [полковника] Ахте и (капитан-лейтенанта] Невельского: первой - сухопутной, для исследований на материке, чтобы определить истинную границу России с Китаем, а второй - морской, для исследования устьев Амура...»³⁵. Сухопутная экспедиция в 1849-1852 гг., кроме определения границы на участке от реки Горбицы до Удского края (в ходе ее были подтверждены сведения, представленные А.Ф. Миддендорфом³⁶), исследовала «многие местности, никем не посещенные, определила течения рек, впадающих в Амур; астроном экспедиции [Л.Э.] Шварц снял маршруты и определил географические широту и долготу многих пунктов (75 астропунктов³⁷. - Авт.)³⁸..., а горные поисковые партии открыли несколько рудных приисков и золотых россыпей...»³⁹.

16 июня 1853 г. генерал-губернатор Восточной Сибири генерал-лейтенант Н.Н. Муравьев «возбудил в Пекине ходатайство» о разграничении областей, оставшихся неразделенными по Нерчинскому договору. В том же году «последовало высочайшее повеление о занятии острова Сахалин»⁴⁰, а 18 мая 1854 г. в воды реки Хэйлуцзяна (Амура), которые были закрыты для русских судов на протяжении двух столетий, вошел большой русский флот «под личным начальством» Н.Н. Муравьева. Отсюда в китайскую столицу была послана нота с извещением, что отныне китайцам придется вести переговоры о границах с русским генерал-губернатором⁴¹. Летом того же года военными топографами были выполнены съемки вдоль российско-китайской границы на участке между Туранским и Окинским караулами⁴².

В 1855-1856 гг. Н.Н. Муравьев предпринял еще две экспедиции на Амур, а в конце 1856 г. Европа признала существование новой российской Приморской области. В 1857 г. Н.Н. Муравьевым был основан город Благовещенск, в том же году подполковником Будоговским была подготовлена пояснительная записка к Карте Маньчжурии и Восточной Монголии, примерно в это же время была составлена на русском и китайском языке Карта комиссарства Хай-лун-Тин (Маньчжурия)⁴³, а 16-28 мая 1858 г. был подписан Айгунский договор о разделении дальневосточной территории между Россией и Китаем. За все эти заслуги Н.Н. Муравьеву был пожалован титул графа Амурского⁴⁴.

В 1859 г. капитан А.Ф. Голубев - недавний выпускник геодезического отделения Николаевской академии Генерального штаба - будучи руководителем астрономической экспедиции в Среднюю Азию (Семиреченский и Заилийский края, часть Илийской провинции Китая), лично определил 17 астропунктов, из которых 4 - в пределах Китая. За эту работу он был награжден малой золотой медалью Русского географического общества. Позже он был членом комиссии по разграничению России с Китаем (1862). Блестяще образованный и одаренный офицер прожил недолгую, но яркую жизнь, оставив после себя более десятка интересных работ по астрономии, геодезии и картографии⁴⁶.

В 1859-1861 гг. военный топограф Я.Г. Шимкович, находясь при посольстве генерал-майора Н.П. Игнатьева в Китай, произвел маршрутные съемки от Кяхты до Пекина и от Пекина до Бей-Таня, а также составил планы городов Пекина и Туть-Ужоу с окрестностями. За проявленное при этом отличие он был произведен в прапорщики⁴⁷.

В январе 1869 г. «состоящий при артиллерии» подполковник М.И. Венюков, известный к тому времени своими трудами по географии, этнографии и статистике Азии, обратился с официальной просьбой к военному министру генерал-адъютанту Д.А. Милютину о командировании его на длительный срок в Китай и Японию для военно-географического изучения этих стран. В составленном и подписанном Д.А. Милютиным письме министру иностранных дел князю А.М. Горчакову говорилось, что поскольку: «в Азиатском департаменте не раз являлась уже мысль о пользе иметь в числе русских агентов на востоке офицера, на котором лежала бы обязанность сообщения и обработки географических, топографических, статистических и других сведений о сих странах..., пребывание с этой целью подполковника Венюкова в Китае и Японии в течение нескольких лет, могло бы действительно принести нам пользу...»⁴⁸.

Расходы на командирование М.И. Венюкова в Китай и Японию в течение двух лет взяло на себя Военное ведомство. 13 марта 1869 г. последовало высочайшее разрешение командировать М.И. Венюкова в Пекин «для собирания сведений о вооруженных силах, о географии и статистике Китая и Японии, а будет возможность и прилегающих к Китаю западных Среднеазиатских земель...». Перед поездкой М.И. Венюков получил подробную инструкцию, в которой указывалось, что он должен был уделить особое внимание на топографию пограничных с Россией областей: в Китае - Китайского Туркестана, Монголии и Манчжурии, в Японии - островов Мацмая (Хоккайдо) и Сахалина. От него требовалось доставлять в Санкт-Петербург систематические отчеты и работать над составлением описания Японии и большей части Китая.⁴⁹.

В Японии М.И. Венюков был дважды. Там он изучал жизнь страны, ее географию и статистику, население, японскую картографию, военные вопросы, приобрел несколько старых и новейших карт Японии. Итогом его исследований стала монография «Обозрение Японского архипелага в современном его состоянии» (1871).

В Китае он ознакомился с географическими трудами, с помощью китайского переводчика перевел на французский язык содержание атласа «Небесной империи», изданного Ху-Гуанским генерал-губернатором, собрал материал для обобщающей работы о Китае, которая была завершена в 1874 г. уже после возвращения в Россию⁵⁰.

В 1871 г. М.И. Венюков прочитал четыре лекции в Николаевской академии Генерального штаба о военных силах и средствах Японии и Китая. По оценке начальника академии генерал-лейтенанта А.Н. Леонтьева, «чтения его были весьма интересны... для большинства слушателей, мало знакомых с положением дел на наших азиатских окраинах. Лекции... будут напечатаны в ближайших номерах Военного сборника...»⁵¹. Следует заметить, что эти лекции и военно-географические труды М.И. Венюкова не потеряли актуальность в Военном ведомстве России и спустя четверть века, когда русские войска были вынуждены оккупировать Маньчжурию в период усмирения Ихэтуаньского восстания в 1900-1901 гг., а вооруженное столкновение с Японией из гипотетического постепенно стало реальным.

6 мая 1871 г. М.И. Венюков был произведен в полковники, а через месяц прикомандирован к Генеральному штабу «для письменных занятий» по составлению описания «Сибирской нашей границы от Каспийского моря до Восточного океана»⁵². За эту работу, объем которой был велик и для коллектива исполнителей, он взялся с большим воодушевлением и энтузиазмом. Результаты своей деятельности М.И. Венюков регулярно докладывал в ВУК Главного штаба. Так, в январе 1872 г. он писал, что в предварительной редакции закончены следующие части сочинения: «1. Исторический очерк постепенного расширения границ и средств охранения их. 2. Карта к нему с указанием путей завоевателей. 3. Общий обзор границы и разделение ее на участки. 4. Обзор о. Сахалин, с картою. 5. Таблица населения Амурского края с пояснениями... 6. Обозрение Манчжурии. 7. Обозрение Холкасского или Забайкальского участка. 8. Карта к нему (вновь сочиненная и вычерченная)... 9. Обозрение Алтае-Саянского участка. 10. Карта северо-западной Монголии, с пояснительною к ней запискою. 11. Обозрение Туркменского участка, с картою...»⁵³.

Следует подчеркнуть, что описание каждого участка границы давалось в определенном порядке: сначала приводились краткие исторические сведения о конкретном регионе, затем - картографо-геодезические данные, орографическое и гидрографическое описание («топография»), население и его хозяйственная деятельность. В заключение давались краткие выводы о стратегическом и военно-тактическом положениях описываемой территории⁵⁴.

В дальнейшем М.И. Венюков приступил к составлению обзора Приморского участка и Амурского края, а в ноябре 1872 г. он представил в ВУК Главного штаба «Карту государственной границы России с Китаем с показанием путей от границы внутрь Китайской империи». В апреле следующего года М.И. Венюков будучи уже ученым секретарем Русского географического общества опубликовал свои первые очерки с описанием перечисленных участков азиатской границы, а затем вышла в свет его книга «Опыт военного обозрения русских границ в Азии» (ч. 1, 1873), 200 экз. которой были разосланы в военные округа Сибири, Средней Азии и Дальнего Востока. В том же году он представил военному министру рукописную Этнографическую карту Азиатской России, которая позже была издана тиражом 1200 экз.

В 1875 г. на Международном географическом конгрессе в Париже демонстрировалось 48 книг по географии и статистике, изданные российским Военным ведомством, а также составленная М.И. Венюковым и представленная им участникам конгресса Карта русских открытий в Азии за последние 20 лет. В Париже его, как выдающегося русского географа, избрали членом Международного жюри по присуждению престижных ученых наград за достижения в географической науке⁵⁵.

В этот же период началось географическое изучение и картографирование неведомой тогда еще для россиян части евразийского континента - Центрально-азиатского плоскогорья, покрывающего площадь размером 6,5 млн. кв. верст, и территории Китая (Тибет, Монголия, Джунгария). Первым к исследованию этой огромной и труднодоступной области приступил осенью 1870 г. Генерального штаба капитан Н.М. Пржевальский, отправившийся с небольшой экспедицией в Китай на основании соответствующего «высочайшего повеления». Уже весной следующего года с помощью отражательного круга Пистора⁵⁶ по измерениям высоты Солнца и Полярной звезды, а также в результате фиксации времени по хронометру⁵⁷ им были определены географические широты городов Калгана, Долоннора и озера Далайнор в юго-восточной Монголии, измерены барометрическим нивелированием и по наблюдениям температуры кипения воды высоты точек на маршруте протяженностью около 1000 верст, выполнены полуинструментальные и глазомерные съемки местности, как правило, в масштабе 10 верст в дюйме. Результаты указанных определений легли в основу создаваемых географических карт на обследованные районы Центральной Азии.

Затем Н.М. Пржевальский исследовал хребет Иньшань, выявив, «что он обрывается в долине реки Хуанхэ и тем опровергнув гипотезу Гумбольдта (А. Гумбольдт - немецкий естествоиспытатель, географ и путешественник. - Авт.) о связи этого хребта с Тянь-Шанем..., показав, что Желтая река [в пустыне Ордоса] не разветвляется (как думали раньше по китайским источникам)...». В целом же в этом путешествии, длившемся 10 месяцев, «было пройдено три с половиной тысячи верст, исследованы почти или вовсе неизвестные местности, пустыни Ордоса, Алашаня, Южной Гоби, хребты Иньшаня и Алашаня; определены широты многих пунктов, собраны богатые коллекции растений и животных и подробные метеорологические данные... В гористой местности провинции Ганьсу... научная добыча была громадна во всех отношениях: горные хребты и вершины, неизвестные географам, множество растений и животных...». Поздней осенью экспедиция миновала соленое озеро Кукунор, расположенное на высоте более 3 тыс. верст в горах Наньшаня, и перевалив через несколько горных хребтов, вступила в Северный Тибет. «Здесь все было ново, неведомо для науки: горы, реки, климат, фауна...»⁵⁸.

В марте 1873 г. экспедиция, пройдя через Алашаньские горы и пустыню Среднюю Гоби, двинулась на Ургу. Путь лежал в песках, по диким местам, которые до того времени «еще не были пройдены ни одним путешественником». Подвергнувшиеся различным испытаниям, оборванные и истомленные путники добрались, наконец, до пункта назначения, где «прошедшая экспедиция и все ее невзгоды казались каким-то страшным сном. [Однако] сумма новых впечатлений была... велика... В течение трех лет было пройдено 11 тысяч верст; из них 5300 сняты глазомерной буссолью, исследована гидрография Кукунорского бассейна, хребты в окрестностях этого озера, высоты Тибетского нагорья, наименее доступные участки великой пустыни Гоби; в различных пунктах определено магнитное склонение и напряжение земного магнетизма; метеорологические наблюдения, производившиеся четыре раза в сутки, доставили любопытнейшие данные о климате этих замечательных местностей; собраны богатые коллекции млекопитающих, птиц, пресмыкающихся, рыб, насекомых, растений...»⁵⁹.

По возвращении в Санкт-Петербург труды Н.М. Пржевальского были по достоинству оценены: он был награжден Большой золотой (Константиновской) медалью Русского географического общества, произведен в подполковники и назначен на высокооплачиваемую должность в Главном штабе. Последующие три года были посвящены обработке результатов экспедиции. В 1875 г. вышел в свет первый том труда Н.М. Пржевальского «Монголия и страна тангутов».

В мае 1876 г. началась вторая экспедиция Н.М. Пржевальского в Центральную Азию, в ходе которой были исследованы река Тарим и озеро Лобнор, открыт горный хребет Алтынтанг. «Определив главные астрономические пункты, объехав озеро на лодке и сняв его на карту, Пржевальский двинулся в обратный путь... Первый акт экспедиции закончился с полным успехом. Благодаря съемкам Пржевальского орография и гидрография этого участка внутренней Азии явились в совершенно новом свете; к тому же все пройденные местности были с обычной полнотой исследованы в естественно-историческом отношении...». Во время этой экспедиции он заболел. Это обстоятельство, а также «осложнение наших отношений с Китаем», вынудило его отказаться от путешествия в Тибет и вернуться в Россию.

По возвращении в российскую столицу Петербургская академия наук и Ботанический сад избрали Н.М. Пржевальского почетным членом. Результаты своего путешествия он представил в брошюре «От Кульджи на Тянь-Шань и на Лобнор».

20 января 1879 г. Генерального штаба полковник Н.М. Пржевальский выехал в третью экспедицию по Центральной Азии. Путь лежал из Зайсанска в важный стратегический и торговый город Хами, расположенный в Хамийском оазисе, оттуда через пустыню в город Са-Чжеу, затем к неведомым хребтам Наньшаня и к Тибетскому плоскогорью. Имея в активе два открытых громадных хребта (Гумбольдта и Риттера), Н.М. Пржевальский направил свой отряд в направлении Лхассы - административного и религиозного центра Тибета. Когда до него оставалось не более 250 верст, дальнейшее движение экспедиции преградили около тысячи вооруженных людей - тибетское правительство отказалось пускать европейцев в святые места. После продолжительных переговоров Н.М. Пржевальский вынужден был отступить.

К концу января 1880 г. экспедиция была в китайском городе Цайдам, откуда прошла к озеру Кукунор, затем к верховьям реки Хуанхэ, «исследование которых - пополненное в четвертом путешествии - составляет одну из крупных заслуг Пржевальского перед географией. Проведя три месяца в этой области, вернулись к Куку- нору, дополнили съемку этого озера и, наконец, решили двинуться домой - через Алашань и Ургу...».

7 января 1881 г. в Санкт-Петербурге участники экспедиции были награждены денежными премиями и знаками отличия. Н.М. Пржевальскому был пожалован орден Св. Владимира III-й степени и пожизненная пенсия 600 р. «сверх такой же прежней». 10 января Н.М. Пржевальский был представлен императору Александру II, затем Петербургская дума избрала его почетным гражданином и «постановила поместить его портрет в одной из зал думы», Русское географическое общество - почетным членом, Московский университет - доктором зоологии honoris causa (т. е. без защиты ученой степени - за выдающиеся научные заслуги) и пр. и пр.⁶⁰

В 1883-1885 гг. состоялась четвертая успешная экспедиция Н.М. Пржевальского в Центральную Азию. После ее завершения он был произведен в генерал-майоры и вновь осыпан заслуженными наградами за службу Отечеству. Так, в честь его «один из первостепенных географических объектов» - хребет Загадочный, открытый Н.М. Пржевальским, - решением Русского географического общества был переименован в хребет Пржевальского, а решением Петербургской академии наук была изготовлена для него именная золотая медаль с надписью «Первому исследователю природы Центральной Азии...».

20 мая 1886 г. Н.М. Пржевальский был вызван в Особый комитет для обсуждения мер на случай войны с Китаем. Там он выступил с докладом «Новые соображения о войне с Китаем», который произвел сильное впечатление на членов комитета и на присутствующих высокопоставленных государственных мужей⁶¹.

Пятая экспедиция в Центральную Азию (на этот раз в Тибет) для Н.М. Пржевальского была последней. Тяжело заболев брюшным тифом, 20 октября 1888 г. он скончался в местечке Караколь, недалеко от киргизского города Пишпека.

Научно-практическое наследие Н.М. Пржевальского, в том числе в области картографии, весьма значительно. Так, составленные им маршрутные карты охватили площадь примерно 4 тыс. верст в длину (с запада на восток от Хингана до Памира), более 10 тыс. верст в ширину (между 32° и 48° с. ш.), и на всем этом пространстве линия его маршрутов составляла настоящую сеть. «При этом астрономически было определено положение 63 точек по широте и б точек по долготе в последнее путешествие, тогда как до него в Центральной Азии не было ни одного астрономически определенного пункта. Барометрически определена была абсолютная высота около 300 точек в различных местах... Работы Гумбольда, Риттера и карты 1860-х годов, составленные на основании китайских источников, доставили Пржевальскому только канву, на которую он нанес свои маршруты, и после этого Центральная Азия предстала пред ученым миром в значительно измененном виде: появились новые горные хребты, озера, реки и т. д., даже целые княжества, неизвестные до тех пор, изменилось относительное положение многих пунктов. Съемки... производились на ходу, маршрутно-глазомерные... Засечки делались держа буссоль в обеих руках на уровне глаз; засекались направление пути и важные боковые предметы; второстепенные засечки нередко производились компасом, не слезая с коня. Расстояния в пути измерялись временем, соответственно ходу верблюдов, а в гористых местностях на глаз...»⁶².

При быстром движении экспедиции «более точная съемка, конечно, невозможна. Однако и эта «приблизительная»..., сделанная, так сказать, мимоходом, отличалась всегда удивительною точностью. [Корпуса военных топографов] полковник [А.А.] Большев, редактор азиатских карт, издаваемых Военно-топографическим отделом Главного штаба, через руки которого прошел весь картографический материал, доставленный Пржевальским, [отмечал], что проверка расстояний, проложенных на маршрутной карте Пржевальского, вычислением их по определенным и нанесенным на карту широтам «привела к полному согласию координат широт с линейными протяжениями между пунктами».

К этому надо упомянуть про редкую способность Пржевальского необыкновенно точно описывать пройденную им местность... Полковник Большев [сообщил], что при составлении им 100-верстной карты Азии за неимением маршрутной съемки 4-го путешествия Пржевальского (которое в это время еще не было окончено), [он] воспользовался текстом писем Николая Михайловича (к государю наследнику цесаревичу). Когда же по окончании экспедиции он стал сверять свою работу с представленною маршрутною съемкою, то не пришлось делать почти никаких изменений. Таким образом, глазомерные маршруты Пржевальского, дополняемые подробными дневниками, удовлетворительно заменяли самую точную географическую съемку.

Астрономическое определение географического положения главнейших точек требовало гораздо большего труда и времени, чем съемка. Для определения широты Пржевальский пользовался небольшим универсальным инструментом Бауера... Для определения времени измерялись высоты верхнего и нижнего краев Солнца. Наблюдалась высота Солнца, а также обыкновенно и Полярной звезды... В обоих случаях... 12 наблюдений с записыванием показания хронометра и нониусов. Барометр и термометр отсчитывались непосредственно до и после астрономических наблюдений.

По свидетельству профессора К.В. Шарнгорста, в работах Пржевальского по определению широт из наблюдений Солнца и Полярной звезды можно допустить погрешности не более 1/4 минуты [дуги]. Точность определения времени оценивается в 2 секунды.

Для определения долгот Пржевальский не мог пользоваться 2-3 карманными хронометрами, имевшимися в экспедиции, вследствие продолжительности путешествия и полного отсутствия на пути хорошо известных точек, которые можно было использовать для вывода долгот по способу перевозки хронометров. В четвертом путешествии он имел довольно сильную трубу Фрауенгофера и определял долготу астрономическим способом, наблюдая покрытия звезд Луною. Повторенные неоднократно в нескольких местах наблюдения эти дали очень согласные между собою результаты...

Упомянем еще про необыкновенную осторожность, с которою он обращался во время экспедиций с инструментами. Большинство последних благополучно, без малейших повреждений, служили ему во всех путешествиях и даже употреблялись потом его преемниками-исследователями, например, Певцовым...»⁶³.

 

3. Фрагмент военно-топографического описания Южной Маньчжурии, составленного офицерами Корпуса военных топографов в период съемок в 1899 г.

«Для каждого хорошего топографа, в особенности после продолжительных работ в тайге такая местность, как Ляодун, представляет и глубокий интерес, и положительное наслаждение во время работы... На заснятой площади с С. В. на Ю. 3. тянется хребет, главные отроги которого идут в восточном направлении от групп пика Адамс и Сампсона, самых возвышенных частей хребта (высоты пика Адамс - 225 саж. и Сампсона 314 саж.). В северной части отроги спускаются на восток постепенно и образуют у Бидзево пологие холмы высотой не более 20 саж.; море в этом месте мелко не представляет ни одной удобной бухты; в средней части от группы Сампсопа отходит один отрог в С. 3. направлении; в нем мало удобных перевалов, и одним из них воспользовалась железная дорога; затем от той же группы идут отроги на восток и юго-восток, которые образовали бухты с обрывистыми берегами. Собственно на Квантуне средняя часть, с закрытой долиной р. Малани, мало доступна; здесь хребет тянется почти по направлению параллели, верстах в 15 от берега моря; хотя и здесь от него отходят отроги в направлении, перпендикулярном главному хребту, но они простираются недалеко и не доходят до моря, так что берег тянется параллельно главному гребню без извилин. На юге и западе хребет своими отрогами образовал относительно удобные бухты: Артур, Голубиную и Луизы, а в самой южной части полуострова он поднимается до высоты 218 саж., и носит название Ляотеншань.

Главная особенность рельефа... - обилие балок и оврагов со склонам, спускающимися отвесно на несколько сажен. Двигаться без дорог совершенно невозможно... Каменные группы Сампсона и Адамса малодоступны, хотя в каждой лощине, даже самой укрытой, можно встретить одинокие фанзы, а на едва доступных вершинах - буддийские монастыри.

Все речки суть собственно ручьи, наполняющиеся водой лишь после дождей; тогда они делаются непроходимыми и страшными; часть деревни Шихаи пострадала в ночь на 17-ое июня от ничтожной речонки. Более серьезное значение, как препятствие; имеет речка Тасохэ в С. В. части полуострова. Русла речек, по которым вода идет при половодье, довольно широки и большей частью песчаны; во время ветра песок этот поднимается, носится в воздухе, и делает его совершенно непрозрачным даже на близком расстоянии. Вода речек не пригодна для питья, так как несет всякие отбросы, и все население пользуется для питья исключительно водой колодцев, которых здесь очень много и они не глубоки; но и из колодцев пить сырую воду нельзя, так как это, наверное, вызовет заболевание желудка и кишек; китайцы пренебрегают подобными предосторожностями и потому сильно болеют и умирают от дизентерии; может быть отчасти этим же объясняется сильная смертность солдат в Артуре (Порт-Артуре. - Авт.) и Талиенване, хотя Артурский гарнизон пользуется старым китайским водопроводом, за три версты от города; водоем хотя и не велик, но чисто содержится (при нем находится постоянный караул солдат).

Леса в снятом районе нет, а есть местами питомники тополя по руслам сухих речек, образующие иногда небольшие рощи. Каждая деревня, каждая фанза окружена группами деревьев и издали кажется живописным, зеленым оазисом на голом фоне гор; кроме тополей и вязов около фанз растут и плодовые деревья: абрикосы, персики, сливы (все дурного качества) и виноград в небольшом количестве, хотя он здесь дозревает, и вполне хорошего качества. Лес, необходимый для поделок..., привозится из Кореи на шаландах и ценится недорого, хотя его провоз сопряжен с риском, потому что при устье Билихэ, севернее Бидзево, и на островах против Бидзево проживают пираты, которых насчитывают несколько сот человек и которые имеют в своем распоряжении шаланды и оружие; жители материка редко подвергаются их нападениям; они охотятся главным образом за богатыми шаландами и берут с них выкуп. Впрочем, в конце сентября этого года пираты ночью ограбили городок Цуанхэ.

Все долины и скаты гор, даже крутые, заняты пашней, и нераспаханными остаются только каменистые вершины и песчаные русла, заливаемые водой. Почва полуострова глинистая и каменистая, неспособная произвести что-либо без хорошего удобрения и без упорного труда; между тем у китайцев всегда бывает урожай то меньше, то больше; а полного неурожая, т.е. голода, они не знают.

Землевладельцы здесь, главным образом, манчжуры, а арендаторы и рабочие китайцы-переселенцы из Чифу и далекого юга. Отличить манчжура от китайца совершенно невозможно, да это и бесполезно; можно сказать, что на Ляодуне манчжуров нет, а есть только китайцы: манчжурская семья говорит у себя дома по-китайски и почти совершенно забыла свой родной язык, не говоря уже про обычаи, верования, костюм; местный житель, чтобы узнать про другого, кто он, должен его спросить: «за-чи» или «за-мин» и тогда он узнает, манчжур тот или китаец. Плотность населения не... равномерна: близ Бидзево она доходит до 4500 на квадр. милю, а на С.-З. до 3000, но в среднем можно принять ее около 3200 человек.

На Ляодуне буддийское учение имеет наибольшее число последователей. Имеется небольшое количество мусульман преимущественно в восточной части: в Бидзево и в городах Цуанхэ и Чинтэйзе; имя Магомета и название корана до того исковерканы в китайском произношении, что даже и признать их трудно; сравнительная чистоплотность и достаток отличают мусульман-китайцев от буддистов, но расположением в городах они не пользуются.

Число грамотных в народе, по весьма приблизительному подсчету, равно примерно 40%; это отношение выведено по числу учащихся мальчиков в данном месте к числу всех, которые могли бы учиться... Китайцы теперь принимаются охотно за изучение русского языка и вероятно скоро с ним освоятся, и дадут запас хороших переводчиков, в которых теперь чувствуется большой недостаток; имеются хорошие переводчики лишь французо-китайские, прошедшие миссионерские школы.

Центрами торговли внутренней, а частью внешней, служат города Кинчоу и Бидзево; Артур в настоящее время меняет свою физиономию, а Дальний только что устраивается. Город Кинчоу (Цзиньчжоу), обнесенный четырехугольной стеной, может служить типом всех китайских городов; в город ведут четверо ворот, расположенных по странам света, а две главные улицы города, взаимно перпендикулярные, идут от одних ворот до других, с севера на юг и с востока на запад, и делят город на 4 главных квартала; вдоль главных улиц идут непрерывно магазины и лавки, в которых есть все необходимое для китайского обихода. Хотя Кинчоу и находится вблизи берега моря, но море здесь мелководно, и отлив совершенно обнажает илистое дно на несколько верст. Жителей в Кинчоу около 15 тыс.; они управляются независимыми китайскими властями, хотя город совершенно окружен нашими владениями.

Город Бидзево, с населением 18 тыс., расположен на берегу широкого, не защищенного залива, едва прикрытого с востока рядом островов. Два раза в сутки во время отлива вода уходит слишком за 5 вер., и пришедшие сюда грузовые шаланды беспомощно опускаются в грязный ил до нового прилива. Город... стеной не обнесен, и потому надо думать, что он происхождения позднейшего. Предметами ввоза служат: железо, дерево (из Кореи) и хлопчатая бумага (из Шанхая); предметы вывоза: бобы (масло, жмыхи) и главным образом соль, добываемая из морской воды севернее Бидзево. Количество соли, добываемой в год, достигает 1 200 000 пудов, но при спросе может быть увеличено, цена соли от 3-х коп. до 1,5 в зависимости от ее чистоты, но наложенная на соль пошлина увеличивает стоимость ее ... в два раза.

Дорог на снятом пространстве очень много, но все одинаково плохи, так как проложены большей частью по руслам сухих речек, по балкам, ... по местам, непригодным для пашни. В среднем можно принять, что на 1 кв. вер. приходится 2,24 погон, версты дороги; южная часть среднего Квантуна наиболее бедна ими.

Коренной переворот произведет в жизни края почти готовая железная дорога (в сентябре ходили рабочие поезда)...»⁶⁴.

 

Примечания

1. Цит. по кн.: Болгурцев Б.Н., Грибанов О.П., Ермоленко К.В. и др. 1996-1997. С. 78-79.

2. Концевич Л.Р. 2001. С. 540-541.

3. Постников А.В. 1983. С. 59.

4. Лиодт Г.Н. 1948. С. 25.

5. Постников А.В. 1983. С. 59-60, 62.

6. Лиодт Г.Н. Указ. соч. С. 45-46.

7. Постников А.В. Указ. соч. С. 62.

8. Джеймс П.Е., Мартин Г.Д. 1988. С. 99.

9. Там же.

10. Постников А.В. Указ. соч. С. 63.

11. Джеймс П.Е., Мартин Г.Д. Указ. соч. С. 99-100; Лиодт Г.Н. Указ. соч. С. 46-47.

12. Постников А.В. Указ. соч. С. 64.

13. Там же. С. 64, 66.

14. Там же.

15. Лиодт Г.Н. Указ. соч. С. 80.

16. Цит. по кн.: Болгурцев Б.Н., Грибанов О.Л., Ермоленко К.В. и др. Указ. соч. С. 80.

17. Там же. С. 81.

18. Болгурцев Б.Н., Грибанов О.Л., Ермоленко К.В. и др. Указ. соч. С. 84.

19. Современник может ознакомиться со сборником основных работ Спафария, куда вошел обширный географический материал по Китаю (см. Спафарий Николай Милеску. 1960).

20. Болгурцев Б.Н., Грибанов О.Л., Ермоленко К.В. и др. Указ. соч. С. 83-84.

21. Бичурин Н.Я. 2002. С. 223.

22. Мелихов Г.В. 1974; Мелихов Г.В. 1987.

23. Домбровский А., Ворошилов В. 1897. С. 1-2.

24. Щеглов И.В. 1933. С. 116.

25. Цит. По кн.: Фель С.Е. Указ. соч. С. 152.

26. Фель С.Е. Указ. соч. С. 148-149.

27. Щеглов И.В. Указ. соч. С. 122.

28. Там же. С. 126.

29. Фель С.Е. Указ. соч. С. 154.

30. Басханов М.К. 2005. С. 52.

31. Арсеньев К. 1848.

32. См., например /Описание Пекина. С приложением плана сей столицы, снятого в 1817 г. Пер. с китайского монахом Иакинфом. СПб, 1829; Статистические сведения о Китае, сообщенные Императорской Академии членом-корреспондентом ее монахом Иакинфом // Журнал Министерства народного просвещения. 1837, ч. XVI, № 10. С. 227-246; Отрывки из энциклопедического описания Китая // Сын отечества. 1838, т. II, отд. III. С. 97-137; Сравнение меры китайской с русскою и английскою // Сын отечества. 1839, т. VIII, отд. VI. С. 21; Забавные известия о России в китайской географии // Санкт-Петербургские ведомости. 1840. № 186; Китайские военные силы // Сын отечества. 1840, т. V, кн. 2. С. 261-294; Очерк истории Китая // Сын отечества. 1840, т. V, кн. 1, отд. IV. С. 53-92; Обозрение приморских пунктов Китая, служащих ныне театров военных действий англичан // Отечественные записки. 1841, т. XV, № 3, отд. II. С. 1-12/.

33. Опись фонда коллекции Военно-ученого архива. Ф. 447. «Китай» (1737-1916).

34. Назаров. 1888. С. 60.

35. Щеглов И.В. Указ. соч. С. 322-323.

36. Назаров. Указ. соч. С. 61.

37. Папковский П.П. Указ. соч. С. 32.

38. Шварц Л.Э. в 1854-1859 гг. возглавлял математический отдел Амурской экспедиции Русского географического общества (РГО) в Восточную Сибирь. За это время им было определено 110 астропунктов, снято более 20 тыс. верст маршрутов от границ Томской губернии до о. Сахалин с охватом южной части бассейнов Лены и Енисея. На основании материалов этой экспедиции им было издано две карты /Папковский П.П. Указ. соч. С. 32/. Одной из них, занимающей почетное место среди карт Восточной Сибири второй половины XIX в., является Карта речных областей Амура, Южной части Лены и Енисея и острова Сахалина, изданная РГО в 1863 г. на семи листах в масштабе 40 верст в дюйме. От других карт этого периода она отличается тщательностью составления (наличием подробных гидрографической и дорожных сетей, границ административного деления, населенных пунктов и др.) и наличием уточненных по расположению Яблонового хребта, Саянских гор и некоторых других географических объектов /Новокшанова-Соколовская З.К. 1965. С. 146/.

39. Щеглов И.В. Указ. соч. С. 331.

40. Указ. соч. С. 61.

41. Глушков В.В., Шаравин А.А. Указ. соч. С. 280-281.

42. Новокшанова-Соколовская З.К. Указ. соч. С. 194.

43. Опись фонда коллекции Военно-ученого архива. Ф. 447. «Китай» (1737-1916).

44. Дюпюи Р.Э., Дюпюи Т.Н. 1998. С. 490.

45. Новокшанова-Соколовская З.К. Указ. соч. С. 201.

46. Сергеев С.В., Долгов Е.И. 2001. С. 487.

47. Новокшанова-Соколовская З.К. Указ. соч. С. 204; Сергеев С.В., Долгов Е.И. Указ. соч. С. 341.

48. РГВИА, Ф. 401, оп. 2/926. Д. 11. Л. 1 об-2.

49. Есаков В.А. Михаил Иванович Венюков. 2002. С. 40-41.

50. Там же. С. 42, 47.

51. Цит. по кн.: Есаков В.А. Михаил Иванович Венюков. С. 62.

52. РГВИА. ф. 401. Оп. 2/926. Д. 87. Л. 49-49об.

53. Цит. По кн.: Есаков В.А. Михаил Иванович Венюков. С. 67.

54. Есаков В.А. Михаил Иванович Венюков. 2002. С. 126.

55. Там же. С. 69-80.

56. Для астрономических определений пунктов, являвшихся основой съемок, кроме упомянутого круга Пистора, у Н.М. Пржевальского имелся малый универсальный теодолит Бауэра той же точности /Постников А.В. 1989. С. 32/.

57. Постников А.В. Указ. соч. С. 32.

58. Энгельгардт М.А. 1995. С. 361-362, 365-368.

59. Там же. С. 368-370.

60. Зеленин Я.В. 1900. С. 169-171.

61. Там же. С. 321.

62. Там же. С. 353-354.

63. Там же. С. 354-355.

64. Записки ВТО. 1901. С. 75-78.